OCR Войкин Ю. В. 2007г.

    истории китайской прозы новелла - самый распространенный и самый традиционный жанр. Истоки его - народное творчество, которое на протяжении многих веков благотворно воздействовало на развитие китайской новеллистической литературы.

    В древних философских трактатах Конфуция, а особенно Ле-цзы и Чжуан-цзы, можно найти немало назидательных притч-новелл фольклорного происхождения. Интересно, что многочисленные сборники этих притч и народных анекдотов до сих пор издаются в пересказах на современном китайском языке.

    Одной из первых прозаических книг, которая дошла до нас, является «Шаньхайцзин» («Книга гор и морей»), В ней содержатся фрагменты древних мифов, старинных преданий и легенд, а также своеобразные «микроновеллы» - краткие записи необычайных происшествий, различных чудесных явлений и т. д. В дальнейшем развитии новеллы в дотанскую эпоху (III-VI вв.), в эпоху Тан (618-907)-истории о чудесах станут излюбленными сюжетами для целых поколений литераторов.

    Другая древняя книга, «Жизнеописание императора My», содержит, как и «Книга гор и морей», рассказы о чудесах. Жестокий, властный император My принял власть в 2912 году до нашей эры; он вел непрерывные войны, совершил много походов. Особенно знаменит его поход на запад, когда он дошел до гор Куэньлуня, считавшихся у древних китайцев краем света, и вступил во владения богини Сиванму, у которой «тело как у человека, хвост барса, зубы тигра». В «Жизнеописании императора My» подробно рассказывается об этом походе, о встречах императора с богиней Сиванму и о других необычайных происшествиях.

    Интересные страницы о походе императора My на запад можно найти в трактате Ле-цзы, а также в «Исторических записках» Сыма Цяня.

    . «Книга гор и морей» и «Жизнеописание императора My» совершенно справедливо считаются многими китайскими и зарубежными литературоведами в какой-то мере произведениями мифологическими. Действительно, основные сведения о китайских древних мифах черпаются именно из этих двух книг. Характерно, что превосходный знаток древней литературы покойный профессор Чжэн Чжэнь-до считал «Жизнеописание императора My» скорее книгой о людях, чем о богах.

    В становлении жанра жизнеописаний, вошедшего в китайскую новеллистику, неоценимы заслуги «отца китайской истории» - Сыма Цяня (предположительно 145-86 га до н. э)- В его гигантском труде - «Исторических записках» («Шидаи»), состоящих из ста тридцати глав, семьдесят глав представляют собой жизнеописания, весьма интересные в литературном отношении. Сыма Цянь был не только великим историком, но и замечательным литератором. В «Жизнеописаниях», охватывающих трехтысячелетний период в истории Китая, Сыма Цянь приводит биографии знаменитых сановников, конфуцианцев, военачальников, портов, медиков, философов, дипломатов, воинов. Очень важно отметить. что, наряду с описанием домов знатнейших князей и биографией Конфуция, Сыма Цянь в разделе «Наследственные дома» дает биографию Чэвь Шэ, возглавившего крестьянское восстание в Ш веке до нашей эры. В дальнейшем в большинство дииастийных историй включались жизнеописания вождей крестьянских восстаний - таким образом, материалы о борьбе крестьянских масс против феодалов сохранились для потомков.

    Итак, совершенно явственно намечаются два направления в развитии китайской новеллистики: рассказы о чудесах и жизнеописания.

    Уже в годы правления династии Хань (206 г. до н. э- - 220 г. и. э) п Китай из Индии начинает проникать буддизм, и влияние его на всю духовную жизнь страны усиливается с течением веков. Это влияние, естественно, сказалось на дотанской литературе, и особенно на танской новелле.

    В первых веках нашей эры заметно усиливается и воздействие даосизма на духовную жизнь китайского общества. Раньше, при ханьском императоре У-ди (140-86 гг. до н. э -) конфуцианство было официально признано господствующей идеологией, пользующейся государственной поддержкой, и даосизм, распространенный не в меньшей мере, чем конфуцианство, оказался в положении идеологии подавляемой. Если конфуцианство распространялось в среде власть имущих, то даосизм становится прибежищем гонимых и обездоленных, для которых басни о потустороннем мире, о бессмертии, о справедливости имели особую, притягательную силу. Постепенно в литературу проникают персонажи пантеона даосов, даосские монахи и отшельники, они делаются героями народных сказок и легенд.

    В III-VI веках Китай был разделен на множество царств, ожесточенно воевавших друг против друга. Используя слабость Китая, в страну вторгаются орды варваров-кочевников; они разрушают все на своем пути, уводят в неволю коренное население. Беспечные, распутные китайские правители, безразличные к судьбе народа, разоряли его тяжкими налогами. Обезлюдевшая деревня не могла прокормить города и многочисленные армии.

    В эти трудные для страны времена к даосизму все чаще обращаются люди самых разных сословий. Поисками снадобья, приносящего долголетие или бессмертие, занимались императоры и проходимцы, ученейшие мужи и монахи, поэты и астрологи. Легенды и сказки о счастливцах, которым удалось добыть волшебное зелье, широко бытовали в народе. Бродячие рассказчики разносили такие легенды по всей стране. Эти люди, в смутные времена, занимавшиеся на больших дорогах и менее почтенным ремеслом, в течение многих веков были распространителями, а зачастую и безымянными авторами народного творчества. Для широких народных масс, в большинстве своем безграмотных, литература «рынков и колодцев» (Лу Синь) была единственно доступной духовной пищей. Именно поэтому народные рассказчики через века и тысячелетия донесли до нас замечательные произведения фольклора.

    Литераторы разных эпох пытались записывать произведения устного народного творчества, но подавляющее большинство этих записей утрачено. На протяжении всей истории Китая отношение к народному творчеству со стороны правящих классов было презрительно-враждебным: кроме редких энтузиастов, никто им не занимался. Поэтому огромный интерес представляют те сборники народных рассказов, которые чудом сохранились и дошли до нашего времени, иногда, правда, в искаженном виде.

    Наиболее ранние такие сборники - «Истории о чудесах» и «Рассказы о явлении духов». Эти новеллы, по большей части очень короткие, содержат какой-нибудь один яркий эпизод; напрасно мы будем искать в них тонко и точно разработанный сюжет (это появится гораздо позднее), психологические характеристики героев или логическую мотивировку их действий. В рассказах дотанскои эпохи читателя пленяет яркий народный юмор, живой язык, лаконизм, сочетание фантастического с самым обыденным.

    Иногда это ехидная издевка или добродушная ухмылка, иногда лукавое подмигивание или оглушительный хохот в лицо. Интересен рассказ о том, как смышленый человек не струхнул, встретив привидение, а обвел его вокруг пальца и в довершение продал на рынке («Как Дин-по продал привидение»). Привлекает и язык этих рассказов - лаконичный и точный.

    Уже давно стали хрестоматийными новеллы «Ли Цзи», «Гань Цзян и Мо-се», «Яшмовая дева с небес», «Хань Пин и его жена» и другие.

    Необычайно велик в новеллах дотанскои поры элемент фантастики (он сохранится и в новеллах позднейших эпох). Но даже фантастические персонажи прекрасно себя чувствуют в окружении самых земных предметов и, по-видимому, не могут без них обходиться. Так, бог земли имеет при себе плевательницу, - правда, нефритовую, и метелку, чтобы отгонять мух («Как Чжэнь Чжун ослушался бога земли»).

    Литературные занятия, связанные с записью или обработкой устного народного творчества, как уже говорилось выше, считались делом непристойным. Тем не менее, ему посвящали свой досуг поэты, крупные чиновники, даже императоры. Составителем одного из самых популярных сборников - «Истории о чудесах» по некоторым источникам считается вэйскии император Вэнь-ди (186-226), он же - Цао Пэй, сын знаменитого политического деятеля, полководца и поэта Цао Цао и брат известного поэта Цао Чжи. Сборник «Рассказы о явлении духов» приписывается поэту Гань Бао (конец III - начало IV века). Это произведение пользовалось в Китае столь широкой популярностью, что знаменитый поэт Тао Юань-мин (365-427) составил сборник «Продолжение рассказов о явлении духов». У этих книг в последующие времена нашлось достаточное число подражателей, хотя, как известно, эпигоны - даже талантливые - остаются только эпигонами. Новеллистическая литература дотанскои эпохи не знает таких громких имен, какие появятся в годы правления династии Тан.

    Однако блистательный вздет танской новеллы был невозможен без новелл предшествующей эпохи.

    Интересна судьба крохотной новеллы «Изголовье из кедра»" Она послужила материалом для многочисленных переработок и подражаний: известный новеллист танской эпохи Шэнь Цзи-цзи в своей «Волшебной подушке» развивает ее сюжет; другой знаменитый танский писатель Ли Гун-цзо в «Правителе Нанькэ» также варьирует эту тему; великий драматург минской эпохи Тан Сянь-пзу через много веков воскрешает новеллу в одной из своих пьес; в следующую эпоху (цинскую) к ней снова вернется не признанный при жизни мудрец и насмешник Пу Сун-лин в своей новелле «Пока варилось просо». Названные произведения навсегда вошли в историю китайской изящной словесности и достойны, украсить сокровищницу мировой литературы. И все они родились из новеллы, насчитывающей всего сто семнадцать знаков.

    Счастливая судьба выпала на долю и многих других дотанских новелл. Так, одна из новелл сборника «Рассказы о явлении духов» легла в основу бессмертной драмы Гуань Хань-цина «Обида Доу Э»; сюжет рассказа «Ли Цзи», из того же сборника, более детально разработан в пьесе «Девушка убивает змея», прочно вошедшей в репертуар артистов так называемой «столичной» музыкальной драмы, специализирующихся на амплуа «у-дань»- «девушек-воительниц». Несколько раз из названного сборника брал сюжеты для своих новелл Пу Сун-лин. В новейшее время сюжет новеллы «Гань Цзян и Мо-се», повествующей о страшном возмездии, свершившемся над тираном, привлек внимание великого Лу Синя и был использован им в рассказе «Меч» (сборник «Старые легенды в новой редакции»).

    Разумеется, перечисление заимствований сюжетов и тем, почерпнутых из неиссякаемого кладезя дотанской новеллы, можно было бы продолжить.

    В начале 1961 года в Китае был издан любопытный сборник «Нечистая сила не страшна», составленный из произведений дотанской эпохи; некоторые новеллы печатались даже в газетах. Рассказ «Как Дин-по продал привидение», которым в свое время восхищался Лу Синь, был напечатан в газете «Гуанмин жи-бао» от 28 января 1961 года. Это ли не лучшее свидетельство популярности в народе произведений, созданных много веков назад?!

    Особое место в развитии классической прозы занимает «Волшебное зеркало». Автором этой замечательной новеллы является Ван Ду. Скупые сведения о нем содержатся в биографии его младшего брата Ван Цзи; придворный историк династии Суй, Ван Цзи, долгие годы работал над составлением истории этой династии. Ван Ду и Ван Цзи - сторонники возврата к старинному литературному стилю «гувэнь» - были видными фигурами в литературной жизни своего времени.

    В новеллах дотанской эпохи действие обычно развертывается в хронологическом порядке с указанием времени и места того или иного события. Так, в «Волшебном зеркале» точно указывается год, месяц и день каждого события, но построена новелла довольно оригинально: сюжетным стержнем в ней является волшебное зеркало, а на стержень этот нанизываются весьма прихотливые новеллы. Интересно и композиционное обрамление - зачин и концовка. Новелла «Волшебное зеркало» - это своеобразное жизнеописание чудесного предмета. Сильный налет буддизма роднит «Волшебное зеркало» как с дотанскими новеллами, так и с новеллами эпохи Тан. Таким образом, «Волшебное зеркало» находится на рубеже двух эпох; этой новеллой как бы завершается развитие рассказов «о чудесах» дотанской эпохи и открывается новый этап - танская новелла.

    Новеллы, включенные в данное издание, взяты из китайских сборников «Истории о чудесах», «Рассказы о явлении духов», «Рассказы о бессмертных», «Продолжение рассказов о явлении духов», «Истории тьмы и света», «Продолжение историй Ци Ce», «Рассказы о необычайном», «Рассказы о потустороннем мире», «Духи-мстители», «Записки о храмах Лояна», «Записки о забытом», Настоящий сборник является первой попыткой показать советскому читателю многообразие, богатство и характерные особенности дотанской новеллы, благодаря которым она занимает важное место в развитии китайской повествовательной литературы.

    Д. Тишков.

    Однажды, когда Сун Дин-по из Наньяна был еще молод, он столкнулся с видением. Это было ночью.

    Ты кто? - спросил он.

    Привидение. А вы кто?

    Я тоже приведение, - солгал Дин-по.

    Куда вы идете?

    В город.

    И я иду в город.

    Они прошли несколько ли.

    - Так мы устанем, - сказал дух. - Давайте нести друг друга на закорках.

    - С удовольствием, - согласился Дин-по. Сначала дух понес Дин-по:

    - Что-то тяжело. Наверно, вы не привидение.

    - Я только недавно умер, поэтому такой тяжелый, - отвечал Дин-по.

    Потом он взвалил на спину привидение, которое совсем ничего не весило. Так они по,очереди и несли друг друга.

    - Поскольку я еще молод, то не знаю, что нас может погубить? - сказал Дин-по.

    - Когда человек плюет на привидение, - был ответ. Тем временем они приблизились к реке. Дин-по попросил привидение перебираться первым. Дух двигался по воде беззвучно, а Дип-по с плеском, с шумом.

    - Почему вы так шумите? - спросил дух.

    - Не сердись! Я ведь недавно умер, и мне еще не приходилось переплывать реку.

    Когда они подошли к городу, Дин-по крепко схватил привидение и перекинул его через плечо. Привидение громко вопило и норовило соскочить на землю, но Дин-по не обращал ва крики никакого внимания и направился к рынку. Когда он опустил привидение на землю, оно вдруг обратилось в барана. Дин-по плюнул на барана, чтобы тот не превратился во что-нибудь еще, и поскорее продал его за полторы тысячи монет.

    В те времена и стали говорить про удалых людей: «Дин-по, продавший привидение за полторы тысячи».

    Ученый муж по имени Тань в сорок лет еще не был женат. Скорбя об этом, он углублялся в изучение «Книги песен»*. Однажды в полночь перед ним предстала девушка лет пятнадцати - шестнадцати. Такой красоты и великолепия одежд еще не видали в Поднебесной. Девушка обещала ученому стать его женой, но предупредила:

    - В течение трех лет вы не должны видеть меня при свете факела, - я не такая, как остальные люди.

    Они стали мужем и женой, и вскоре у них родился сын. Когда мальчику исполнилось два года, Тань не смог сдержать своего любопытства. Однажды ночью он, таясь, как пор, взял светильник и оглядел спящую жену. Верхняя половина ее тела была как у обыкновенной женщины, а ниже пояса он увидел лишь голые кости. В этот момент женщина проснулась.

    - Вы погубили меня! - воскликнула она. - Через год я должна была стать простой смертной. Что вам стоило подождать еще немного!

    Тань, обливаясь слезами, раскаялся в своем поступке.

    - Теперь мы вынуждены расстаться навсегда, - сказала женщина. - Вы должны позаботиться о моем сыне. Но вы бедны и не можете обеспечить даже самого себя. Следуйте за мной - я хочу сделать вам подарок.

    Он вошел за ней в великолепный, богато убранный зал. Женщина подала ему одежды, унизанные жемчугами.

    - Этого вам хватит на жизнь, - сказала она и сняла с него старую одежду.

    «Книга песен» («Шинзин») - древнейший памятник китайской литературы, одна из книг конфуцианского канона. (Здесь и далее примечания переводчика.) Тань продал роскошную одежду князю за десять миллионов монет. Как только князь увидел одежду, он воскликнул:

    - Это одежда моей дочери. Этот торгаш, должно быть, грабит могилы.

    Князь допросил Таня и, не поверив его рассказу, приказал вскрыть могилу дочери. Могила оказалась нетронутой. На молодой женщине была такая же одежда, какую продал Тань. Тогда все заметили, что сын Таня очень похож на дочь князя. Князь убедился, что Тань говорил правду, вернул ему одежду, шитую жемчугом, и признал его своим зятем, а сын Таня был определен в дворцовую стражу.

    Чжан Фань считался очень богатым человеком. Но внезапно он разорился и продал свой дом Чэну из Лияна. После переезда в новый дом в семье Чэна начались болезни, и его родные стали друг за другом умирать. Тогда Чэн перепродал дом Хэ Вэню из Е.

    Однажды вечером Хэ с обнаженным мечом засел в главном зале дома. Во - вторую стражу он увидел, что в зал вошел дух огромного роста, на нем была желтая одежда и высокая шапка.

    - Тонкий посередине! - воскликнула нечистая сила. - Почему живым духом пахнет?

    - Здесь нет людей, - был ответ.

    Затем появилось другое привидение в высокой шапке и в зеленых одеждах, а вслед за ним третье - в такой же шапке и белых одеждах. Они задали тот же вопрос, и дважды прозвучал тот же самый ответ.

    Когда привидения приблизились, Хэ выскочил из засады и крикнул:

    - Тонкий посередине! Кто этот в желтых одеждах?

    - Золото, - донесся ответ. - Под западной стеной дома.

    - Кто в зеленом?

    - Медяки. В пяти шагах от колодца перед домом.

    - Кто в белом?

    - Серебро. Под столбом северо-восточного угла дома.

    - А ты сам кто?

    - Деревянный пест под очагом.

    Дождавшись рассвета, Хэ начал копать в указанных местах и нашел пятьсот цзиней (Цзинь- мера веса, около 0,5 килограмма). золота, пятьсот цзиней серебра и свыше десяти миллионов медных монет. Затем он сжег пест. С этих пор в доме водворился покой.

    Один житель Пэнчэна взял себе жену, но проводил ночи вне дома. Жена думала, что он не испытывает к ней влечения. Так прошло более месяца.

    Однажды жена у него спросила:

    - Почему вы не приходите вечером домой?

    - Потому что каждую ночь ты ускользаешь, - сказал муж.

    - Ничего подобного, - отвечала женщина. Муж был удивлен.

    - Вы, наверное, околдованы, - сказала ему жена. - Когда к вам придет женщина, постарайтесь взглянуть на нее при свете.

    Через некоторое время под видом его жены явилась какая-то женщина, она в нерешительности стояла у порога, и вдруг, словно кто-то подтолкнул ее к постели. Как только она очутилась рядом с ним, мужчина крепко схватил ее и спросил:

    - Почему ты каждую ночь уходишь?

    - Вы проводите время с другой девушкой, - был ответ, - вы должны прекратить эти встречи с призраками, как мы с вами договорились.

    Тогда он отпустил женщину, и они лежали вместе. В полночь он, наконец, догадался: «Я действительно околдован, это не моя жена!»

    Он снова схватил женщину и крикнул, чтобы принесли огня. Женщина стала быстро уменьшаться, и когда появился свет, муж увидел в своих руках карпа.

    Во времена династии Вэй ( Династия Вэй правила с 220 по 264 г)., в период правления, известный под названием Цзя-пин (Цзя-пин (249-253)-девиз правления императора Фэй-ди), помощнику правителя области Цзибэй по имени Сянь Чао, известному также под вторым именем Ци-и, явилась однажды во сне дева-небожительница и молвила:

    - Я - Яшмовая дева с небес, уроженка области Дун-цзюнь. Фамилия моя Чэнгун, имя - Чжи-цюв. В детстве я потеряла родителей, и небесный владыка, сжалившись над моей горькой судьбой, позволил мне сойти на землю, чтобы стать вашей женой.

    Сянь Чао без конца восхищался ее красотой и необычными для простых смертных манерами. Проснувшись утром, он никак не мог понять, сон это был или явь. Так повторялось три или четыре ночи подряд.

    Но вот как-то утром она явилась открыто. Она приехала в коляске с опущенным пологом, сопровождали ее восемь служанок в шелковых одеждах, расшитых цветными узорами.

    Внешностью и осанкой дева была в точности похожа на бессмертную фею. Она сказала, что ей семьдесят лет, но выглядела как девушка лет шестнадцати.

    Она привезла с собою в коляске пять белых и синих бутылей с вином и много чашек с удивительными яствами и необыкновенными приправами. Они с Сянь Чао сели пировать.

    - Я ваша жена и пришла прислуживать вам, а не благодарить за милости, - сказала она Сянь Чао. - Мы встречались с вами в одной из прежних жизней, и судьба предопределила нам стать супругами. От нашего брака пользы вы не получите, но и убытков не понесете. Приезжать и уезжать я буду в легкой коляске или верхом на коне. Я всегда ем самые вкусные и изысканные яства. Шелка, в которые я одеваюсь, никогда не изнашиваются. Но я небожительница и не смогу родить вам детей. Чтобы не остаться без потомства, возьмите себе другую жену из простых смертных. Ревновать и завидовать я не буду.

    С этих пор они стали мужем и женой. Дева подарила Сяеь Чао стихотворение, в котором говорилось:

    Лечу по ветру в вышине

    Я над Бохаем и Пынлаем ',

    А в небе музыка звучит,

    За облаками где-то тая…

    Стихотворение состояло больше чем из двухсот слов, и привести его здесь полностью невозможно. И еще она подарила семь свитков «Книги перемен»3 с комментариями, гадательными триграммами и толкованиями к ним. По этим книгам можно было гадать и предсказывать будущее так же, как по «Великой сокровенности» Ян Сюна4 и «Канону о Середине», записанному кем-то из рода Сюэ. 1 Б о х а-й и П ы н л а й - названия мест, где, по поверьям даосов, обитали бессмертные. 2 Здесь и далее стихи в переводе И. Голубева. 3 «К н и г а перемен» («Иданн») - древнейший памятник литературы, "одпа из канонических конфуцианских книг. Применялась для гадания. 4 Ян Сюн (53-18 гг. до н. э») - поэт и ученый, автор книги «Великая сокровенность», написанной в подражание «Книге перемен».

    Сянь Чао постиг великую истину, заключенную в подаренных книгах, и научился предугадывать судьбу.

    Почти восемь лет прожили они как супруги.

    Потом родители женили Сянь Чао, но он почти не виделся со своей женой: днем они ели врозь, ночью спали раздельно. А бессмертная фея каждый вечер являлась к Сянь Чао и исчезала утром. Никто, кроме Сянь Чао, ее не видел, хотя люди иногда слышали ее голос и замечали следы. Все это вызвало разные толки и пересуды, и Яшмовая дева стала просить Сянь Чао отпустить ее.

    - Я не хочу, чтоб люди знали о том, что вы связаны с небожительницей, - говорила она. - Вы по неосторожности выдали мою тайну и этим разорвали наши брачные узы. Как тяжело расставаться, прожив столько лет в любви и согласии! Но этого требуют обстоятельства, и отныне каждый из нас пойдет своим путем.

    Дева сделала знак служанкам подать вино и яства и пригласила Сянь Чао разделить с нею последнюю трапезу. Потом она вынула из бамбуковой корзины шелковую юбку и подарила Сянь Чао на память.

    Оба простились со слезами на глазах. Дева села в коляску и умчалась, как ветер.

    Много дней после ее ухода тосковал Сяиь Чао и едва не заболел от расстройства.

    Прошло пять лет. Сяаь Чао получил должность правителя области и направлялся в Лоян. Путь его лежал у подножья гор Юйшань на севере области Цзи. У поворота дороги он вдруг увидел коляску, очень похожую на ту, в которой к нему когда-то приезжала Чжи-цюн.

    Когда Сянь Чао подъехал поближе, оказалось, что это действительно Чжи-цюн. Он поднял полог, и взору его явилась Яшмовая дева. Радостной была их встреча!

    Сянь Чао впряг своего коня в коляску девы, и они вместе приехали в Лоян. Яшмовая дева вновь сделалась хозяйкой в его доме, и жизнь их потекла, как и прежде.

    Так продолжалось до периода правления, известного под девизом Тай-кан1. Только теперь дева приходила не каждый день, а лишь в третий день третьего месяца, в пятый день пятого месяца, в седьмой день седьмого месяца и в девятый день девятого месяца. Потом она вдруг явилась в пятнадцатый день, провела ночь с Сянь Чао и ушла навсегда. По этому поводу Чжан Мао-сянь написал «Оду о небожительнице».

    Приближенный сановник Кан-вана 2 по имени Хань Пин женился на красавице из рода Хэ. Молодая женщина понравилась Кан-вану, и он отнял ее у мужа.

    Хань Пин осмелился выразить недовольство, и за это был сослан охранять границу от кочевников и строить великую стену.

    Жена тайно послала ему письмо, в котором писала: «Мелкий дождь льет и льет без конца, глубока большая река, по лишь солнце взойдет, и я исполню клятву свою».

    Письмо попало в руки Кан-вана, и он показал его своим приближенным. Никто не мог понять смысла написанного. Наконец вызвался придворный сановник Су Хэ, который сказал:

    1. Тай-кан - девиз правления императора У-ди (280-289), 2 Кан-вав - правитель княжества Сув эпохи воюющих царств (IV в. до н. Э-).

    - «Мелкий дождь льет и льет без конца» - означает, что она плачет; в тоске по мужу. «Глубока большая река» - не что иное, как препятствие, которое мешает их встрече. А слова «но лишь солнце взойдет, и я исполню клятву гною» можно истолковать, что женщина хочет покончить с собой.

    Неожиданно с границы пришла весть, что Ха-нь Пин покончил жизнь самоубийством. Жена его надела платье из истлевшей ткани, и когда они с Кан-ваном поднялись на башню, бросилась вниз. Приближенные правителя, пытаясь удержать ее, ухватились за платье. Но гнилая ткань разорвалась, и женщина, упав с высоты, разбилась насмерть.

    В поясе ее было зашито письмо:

    «Ван хочет, чтобы я была жива, а я хочу умереть. Похороните мои останки вместе с Хань Пином».

    Рассерженный правитель приказал похоронить ее безо всяких почестей рядом с Хань Пином.

    - Вы любили друг друга при жизни, - говорил он. - Что ж, если сможете соединиться в могиле, я вам мешать не буду!

    На там месте, где были похоронены супруги, за ночь выросли два дерева. Через десять дней они стали такими пышными, что укрыли собою могилы. Корни их переплелись под землей, ветви переплелись наверху. Пара птиц - самец и самка - свили гнезда на этих деревьях. Целыми днями птицы сидели на ветвях и жалобно пели, вытягивая шеи друг к другу.

    В память о Хань Пине и его верной жене жители княжества Сун назвали эти деревья- «деревьями тоски». Птиц, поселившихся на деревьях, стали считать духами Хань Пина и его жены, И сейчас еще в Суйяяе есть городок Ханьпин, и в народе сохранилась песня о любящих супругах,

    Цинь Цзюй-бо из Ланъе было шестьдесят лет. Однажды, напившись пьяным, он проходил мимо храма Пэншань. Вдруг навстречу ему выбежали два его внука, подхватили старика под руки, отвели шагов на сто в сторону от дороги, пригнули за шею к земле и стали осыпать бранью:

    - Старый хрыч, ты нас колотил, а теперь мы тебя убьем!

    Цинь Цзюй-бо вспомнил, что когда-то действительно побил внуков. Он испугался, как бы те не исполнили угрозу, и решил притвориться мертвым. Молодые люди оставили старика, а сами скрылись.

    Цинь Цзюй-бо вернулся домой и хотел наказать внуков. Те, перепуганные, кланялись деду и говорили:

    - Разве мы бы осмелились? На вас, наверное, напали оборотни!

    Цинь Цзюй-бо призадумался.

    Через несколько дней Цинь Цзюй-бо, притворившись пьяным, вновь проходил мимо храма. Опять оборотни напали на него. Старик крепко вцепился в них и привел домой. Он поджаривал их на огне до тех пор, пока у них не лопнули животы, а затем выбросил во двор. Оборотни исчезли. Цинъ Цзюй-бо очень досадовал, что не сжег их.

    Прошел месяц. Цинь Цзюй-бо спрятал за пазуху кинжал, притворился пьяным и направился к храму. Дома никто об этом не знал. Минула полночь, а старик все не возвращался. Встревоженные внуки решили, что дед попал в руки злых духов, и пошли его разыскивать. Цинь Цзюй-бо повстречал их и убил.

    В области Миньчжун, которая находится в княжестве Дунъюэ, есть горный хребет Юнлин высотою в несколько десятков ли. В одной из пещер на его северо-западном склоне поселилась змея длиною в семь или восемь чжанов, которая могла свертываться в шестьдесят колец.

    Змея наводила ужас на местных жителей. От нее погибли правитель области Дунъюэ и многие чиновники из других городов. Ей приносили в жертву быков и баранов, но ничего не помогало.

    Однажды кому-то приснился страшный сон, и гадатель, которого пригласили его растолковать, заявил, что змея требует на съедение девочек лет двенадцати - тринадцати.

    Правитель области и начальники уездов сделали все, чтобы ублажить змею. Но она была ненасытной.

    Забирали девочек из провинившихся в чем-нибудь семей, и каждый год в первый день восьмого месяца отводили в пещеру, где змея пожирала их.

    Так продолжалось девять лет, и змея уже съела девять девочек. На десятый год стали снова искать жертву, но никак не могли найти.

    У жителя уезда Цзянъюэ по имени Ли Дань было шесть дочерей. Младшую звали Ли Цзи. Девочка просила, чтобы ее отдали на съедение змее, но родители об этом и слушать не хотели,

    - Матушка, батюшка, - говорила Ли Цзи, - у вас одни дочери, а сыновей нет. Это все равно, что у вас нет детей. Хотя я не способна на большой подвит, как Ти-ин1, которая пожертвовала собой, чтобы спасти отца, но понимаю, что лучше умереть, чем все время терзаться от мысли, что родителям приходится тратить на тебя деньги! Продайте меня, и вам станет легче жить!

    1. Ти-ин - дочь некоего Шуньюй И, жившего при династии Хань. Когда Шуныой И был осужден, Ти-ин продала себя в рабство, чтобы дать отцу возможность откупиться от наказания. Об этом стало известно императору, и он распорядился освободить Шунъюн И. Но родители, которые любили и жалели Ли Цзи, по хотели расставаться с нею. Тогда Ли Цзи ушла сама, и никто ле смог ее удержать.

    Она достала меч и собаку, приученную к охоте на змей. Когда настал первый день восьмого месяца, девочка, спрятав меч под платье и держа при себе собаку, пробралась к пещере. Перед ее входом она разложила запасенные заранее рисовые лепешки с медом и стала ждать.

    Выползла змея. Голова ее была величиной с корзину для зерна, а глаза - как два больших круглых зеркала. Почуяв запах лепешек, змея набросилась на них и стала поедать. Ли Цзи напустила на нее собаку, а сама подбежала сзади и нанесла змее несколько ударов мечом. Змея от боли высоко подпрыгнула, упала на землю и сдохла.

    Ли.Цзи вошла в пещеру и увидела там скелеты девяти девочек. Она вынесла их наружу и со вздохом промолвила: - Какие же вы были слабые и жалкие! Вы так струсили, что позволили змее сожрать вас! Ли Цзи возвратилась домой.

    Правитель княжества Юр, узнав о подвиге Ли Цзи, взял ее в жены. Отцу девушки он пожаловал должность начальника уезда Цзянъюэ, а матери и сестрам прислал щедрые подарки.

    Песни и предания о мужественной девочке сохранились и доныне.

    Гань Цзян три года делал, мечи для чуского вана. Ван сердился и грозил его казнить.

    Гань Цзян сделал два меча - меч-самца и меч-самку.

    Жена его Мо-се в это время была беременна.

    - Я целых три года делал мечи, и если теперь явлюсь к вану с одним мечом, он меня казнит, - говорил Гань Цзян жене. - Если у тебя родится сын, вырасти его и передай: «Выйди из ворот дома и иди к югу. Там увидишь сосну, которая растет на камне, и в ней найдешь меч».

    Затем Гань Цзян взял меч-самку и отправился к чускому ваиу. Когда ван увидел, что ему принесли только один меч, он разгневался и казнил мастера.

    Мальчика, который родился у Мо-се, звали Чи. Когда он подрос, то спросил у матери:

    - Где мой отец?

    - Твой отец три года делал мечи для чуского вана, вап за это на него разгневался и казнил, - рассказала Мо-се. - Уходя к вану, твой отец говорил: пусть сын выйдет из ворот дома и идет к югу; там, на камне растет сосна, в которой спрятан меч.

    Мальчик вышел со двора и направился к югу. Там не было никаких сосен. Стояло только небольшое строение, один из столбов которого опирался на камень. Мальчик топором расколол столб и достал меч.

    С этих пор он дни и ночи думал, как отомстить вану.

    Однажды чуский ван увидел во сне юношу, который хотел его убить. Встревоженный ван объявил награду за его поимку в тысячу золотых.

    Юноша узнал об этом и бежал в горы. Он шел по дороге и пел печальную песню. Ему повстречался незнакомый странник.

    - О чем ты горюешь? - спросил. - Ведь ты еще совсем молод!

    - Я сын Гань Цзяна и Мо-се, - ответил юноша. - Чуский ван убил моего отца, а я не знаю, как за него отомстить.

    - Я слышал, что чуский ван обещал награду в тысячу золотых за твою голову, - сказал странник. - Дай мне твою голову, и я за тебя отомщу.

    - Как был бы я счастлив! - воскликнул юноша.

    Он взмахнул мечом, отрубил себе голову и протянул незнакомцу. Как ни странно, его тело продолжало стоять.

    - Я тебя не обману! - заверил его странник. Лишь после этого труп закачался и упал. Голову юноши странник принес чускому вану.

    - Это голова храбреца, - сказал странник, - и ее надо сварить в котле с водой.

    Ван обрадовался, приказал вскипятить воду и бросить в нее голову. Варили ее три дня, но она не разваривалась, выпрыгивала из котла и смотрела на всех широко раскрытыми гневными глазами.

    - Голова никак не разваривается, - сказал вану странник, - взгляните сами.

    Ван подошел к котлу. Тут странник взмахнул мечом, и голова вана упала в кипяток. Еще взмах меча, и туда же упала голова странника.

    Три головы мгновенно разварились, и невозможно было разобрать, где чья. Кое-как разделили отвар на три части и похоронили в одной могиле.

    Могилу эту, которую называют «Могилой трех ванов», еще и сейчас можно увидеть в уезде Бэйчуань в Жунани.

    Дочь Фу Ча, правителя княжества У, звали Юй. Ей исполнилась восемнадцать лет. Она была талантлива и красива.

    Хань Чжуну было девятнадцать лет. Он владел тайнами волшебства.

    Молодой человек понравился Юй, и между ними завязалась переписка. Юй пообещала Хань Чжуну стать его женой.

    Хань Чжун учился в местности между Ци и Лу и перед отъездом попросил родителей, чтобы они сосватали за него Юй. Разгневанный Фу Ча отказал им. Юй с горя заболела и умерла. Ее похоронили за воротами Чан-мынь (название городских ворот столицы княжства У).

    Через три года Хаяь Чжун вернулся домой и спросил о девушке.

    - Когда мы стали ее сватать, ван разгневался, - сказали старики, - девушка с отчаяния умерла, и ее похоронили.

    Охваченный горем: Хань Чжун собрал все необходимое для жертвоприношений и отправился на могилу Юй.

    Когда душа девушки увидела плачущего Хань Чжуна, она вышла из могилы и сказала ему:

    - Когда вы уехали, ваши родители пришли сватать меня, и я надеялась, что наше великое желание исполнится. Но неожиданно случилась беда…

    Юй склонила голову набок и запела:

    Вспорхнувшая птица

    Стремилась умчаться на юг,

    Зачем же на севере

    Были расставлены сети?

    Она окончила петь, заплакала и попросила Хапь Чжуна проводить ее в могилу. 1 Желтый источник - река, протекавшая согласно,, древним верованиям китайцев, в подземном царстве.

    - У живых и у мертвых разные пути, - сказал ей Хаяь Чжун. - Я не могу исполнить твое желание, ибо боюсь тем самым совершить преступление.

    - Я тоже знаю, что у живых и у мертвых разные пути, - отвечала Юй. - Но если мы сейчас расстанемся, нам уже никогда не придется встретиться. Или вы боитесь, что я, превратившись в духа, принесу вам несчастье? Ведь я желаю вам только добра! Вы мне не верите?

    Слова ее растрогали Хань Чжуна, и он проводил девушку в могилу.

    Юй на три дня оставила его у себя. Они совершили брачный обряд и вместе пировали. Когда Хапь Чжун собрался уходить, Юй подарила ему крупную жемчужину и сказала:

    - Мое доброе имя погибло, а желание так и не осуществилось! Я вас любила все время! Когда вернетесь домой, передайте от меня поклон великому вану.

    Вернувшись от девушки, Хань Чжун предстал перед валом и рассказал ему свою историю.

    Ван разгневался и стал кричать:

    - Моя дочь давно умерла. Хань Чжун сплетничает о ней и позорит имя покойной! Он разрыл могилу и похитил драгоценности, а теперь сваливает на духов! Хватайте его!

    Хань Чжуну пришлось спасаться бегством. Он вернулся на могилу Юй и пожаловался ей.

    - Не печальтесь! - утешала его Юй. - Я сейчас все объясню вану!

    Как раз в то время, когда ван наряжался и причесывался, дочь предстала перед ним. Ван был удивлен и обрадован появлением дочери.

    - Ты жива? - с недоверием спросил он.

    Юй опустилась перед ним на колени и молвила;

    - Когда-то студент Хань Чжун просил моей руки, не вы ему отказали. Рушилась моя мечта, я не исполнила своего долга и довела себя до смерти. Хань Чжун вернулся из дальних краев и, когда узнал, что я умерла, пришел на могилу, чтобы принести жертвы и оплакать меля. Тронутая его верностью, я к нему вышла и подарила на память жемчужину. Не преследуйте его, он не разрывал мою; могилу!

    Эти слова услышала мать. Она вышла и хотела обнять дочь, но Юй тут же превратилась в дым.

    Лу Чун был уроженцем Фаньяна. В тридцати ли к западу от его дома находилась могила шаофу1 Цуя.

    Как-то в первый день сезона Зимнего солнцестояния2, когда Лу Чуну исполнилось двадцать лет, он отправился на охоту. Ему повстречалась сайга. Молодой человек выстрелил, и стрела его попала в животное. Сайга упала, но потом вскочила на ноги и побежала.

    Лу Чун бросился за нею в погоню и не заметил, как очутился вдалеке от дома, В одном ли к северу от дороги он увидел высокие ворота, по обе стороны от них - строения с черепичной крышей, похожие на дворец. Сайга куда-то исчезла. 1 Ш а о ф у - придворный чиновник, ведавший одеждой и драгоценностями императора. 2 Сезон Зимнего солнцестояния - один из двадцати четырех сезонов сельскохозяйственного года. Соответствует периоду с 22 декабря по 6 января по современному календарю.

    Один из стражников, стоявших у ворот, заметил Л у Чуна и громко возвестил:

    - Гость прибыл!

    - Чей это дворец? - спросил у него Лу Чуя.

    - Шаофу Цуя, - был ответ.

    - Как же я могу предстать перед шаофу в грязной одежде? - заволновался Лу Чун.

    В тот же момент появился человек и подал Лу Чуну узел с новой одеждой.

    - Наш господин шлет вам подарок, - сказал он при этом.

    Лу Чун переоделся, его провели во дворец и представили хозяину. Они вместе сели за стол, выпили вина, закусили. Шаофу сказал молодому человеку:

    - Не сочтите за дерзость, но я недавно получил письмо с просьбой выдать за вас замуж свою дочь. Поэтому я и пригласил вас к себе.

    Он показал Лу Чуну письмо.

    Лу Чун был еще слишком мал, когда умер его отец, но отцовский почерк он узнал сразу и поэтому не стал возражать. Шаофу приказал передать во внутренние покои, чтобы дочь нарядилась и вышла к жениху.

    Обратившись затем к Лу Чуну, он сказал:

    - А теперь вы можете перейти па восточную террасу, К наступлению сумерек невеста окончила наряжаться.

    Когда Лу Чун появился на восточной террасе, девушка как раз выходила из коляски.

    Жених и невеста встали на одну циновку и поклонились Друг другу как требовал брачный обряд.

    Прошло три дня, и Цуй сказал Лу Чуну:

    - Теперь вы можете поехать домой. Моя дочь забеременела, и, если она родит мальчика, мы отправим его к вам. Если же родится девочка, она останется у нас, Для Лу Чуна подали коляску. Он попрощался с тестем и вышел.

    Цуй проводил молодого человека до ворот, и, когда они расставались, на глазах его навернулись слезы.

    Когда Лу Чун сел в коляску, то увидел там женщину, которая держала узел с одеждой, в которой он отправлялся на охоту. Здесь же он нашел свой лук и стрелы.

    Потом слуга по приказу шаофу принес Лу Чуну еще один узел с одеждой и сказал:

    - Господин просил вас не расстраиваться, потому что ваши с ним родственные отношения только начинаются. Он шлет вам в подарок еще один костюм, одеяло и матрац.

    Коляска тронулась и понеслась с грохотом, напоминавшим раскаты грома. Мгновение - и Лу Чун был уже дома.

    Домашние бросились к молодому человеку и стали расспрашивать, что с ним случилось. Он рассказал. Тогда ему сказали, что шаофу Цуй давно умер. Лу Чуну стало страшно при мысли, что он побывал в гостях у мертвеца.

    Со времени этой встречи прошло четыре года. Однажды Лу Чун прогуливался по берегу реки. Это было в третий день третьего месяца. Вдруг он увидел две коляски, которые переправлялись вброд, то, скрываясь под водой, то вновь появляясь.

    Вскоре обе коляски выехали на берег у того места, где находился Лу Чун, и молодого человека окликнули. Лу Чун открыл дверцу коляски и увидел дочь Цуя и трехлетнего мальчика. Обрадованный Лу Чун протянул к ним руки. Но женщина остановила его, жестом указала на вторую коляску и сказала:

    - Сначала повидайтесь со своим тестем, господин. Лу Чун подошел ко второй коляске и поклонился Цую.

    Затем женщина отдала Лу Чуну сына. При этом она подарила ему золотую чашку и свиток со стихами, которые гласили:

    Лу Чун взял сына, чашку и стихи, и обе коляски исчезли. Лу Чун с мальчиком вернулся домой. Все говорили, что он привез оборотня, и плевались.

    - Кто твой отец? - спрашивали у мальчика, и он тянулся к Лу Чуну.

    Сначала все ненавидели мальчика, но потом, когда прочли стихи, стали удивляться: до чего невероятным казалось общение между живыми и мертвыми!

    Вскоре Лу Чун в повозке поехал на рынок продавать чашку. Но он не хотел, чтобы чашку купили сразу, и поэтому заломил высокую цену. Он надеялся, что кто-нибудь опознает, кому эта чашка прежде принадлежала.

    Случилось так, что одна служанка, вернувшаяся с рынка, сказала своей госпоже:

    - Я видела человека, продававшего чашку, которая лежала в гробу у барышни Цуй.

    Госпожа этой женщины приходилась барышне Цуй родной теткой по материнской линии. Она послала сына на рынок посмотреть, и все оказалось так, как рассказала служанка. Юноша влез на повозку Лу Чуна, назвал имя и сказал:

    - Когда-то моя тетя вышла замуж за шаофу Цуя. У них родилась дочь, которая умерла, еще не успев выйти замуж. Моя матушка очень любила племянницу и подарила ей золотую чашку, которую потом положила в граб умершей. Скажите мне, откуда вы взяли эту чашку?

    Лу Чун подробно рассказал ему всю историю, и юноша, вернувшись, домой, передал ее матери. Мать тотчас же послала слуг к Лу Чуну, и те привезли мальчика. Посмотреть на него собрались все родственники.

    Осанкой и манерами мальчик напоминал Цуев, а внешностью походил на Лу Чуна. Достоверность всего случившегося подтверждала также золотая чашка.

    Тетка сказала:

    - Мальчик родился в конце третьего месяца, а мой отец говорил: «Весна - это тепло, стремление к счастью - природное свойство человека». Поэтому лучше всего дать ребенку имя Вэнь-сю. Это слово означает, также таинственное бракосочетание, заранее предназначенное судьбой.

    Мальчик вырос талантливым и красивым и получил должность правителя области с жалованьем в. две тысячи даней хлеба в год. Его сыновья и внуки еще и ныне наследуют шапку и зонт.(Tо есть чиновничью должность).

    А отдаленный потомок Лу Чуна, известный также под вторым именем Цзы-гань, прославился на всю Поднебесную.

    Во времена династии Хань в Тяиьчэне жил человек по имени Дун Юн. Он еще в детстве лишился матери. Когда мальчик подрос, он стал помогать отцу в полевых работах, научился управлять повозкой. Вскоре отец умер, похоронить его было не на что, и сирота продал себя в рабство, чтобы должным образом предать земле останки отца. Хозяин, узнав о сыновней почтительности Дун Юна, дал ему десять тысяч медных монет и отпустил его.

    Однажды, когда кончился трехлетний срок траура, Дун Юн возвращался к своему хозяину. По дороге ему повстречалась женщина.

    - Хочу стать вашей женой, - молвила она. И они пошли дальше вместе.

    Увидев его, хозяин сказал:

    - Помнишь, я дал тебе деньги? Это - мой подарок.

    - Благодаря вашей помощи я смог похоронить отца как полагается, - отвечал, Дун Юн. - Теперь я буду изо всех сил трудиться, чтобы отблагодарить вас за доброту.

    - Что умеет делать эта женщина?

    - Ткать, - ответил Дуя Юн.

    - Тогда пусть она выткет для меня сто кусков шелка,- приказал хозяин.

    И жена Дун Юна стала ткать шелк для семьи хозяина. Через десять дней она закончила работу и сказала мужу:

    - Я - небесная ткачиха. Вы были почтительным сыном, и владыка неба повелел мне помочь вам отработать долг.

    Сказав это, дева исчезла.

    Хуму Бань по прозвищу Цзи-ю жил у подножья горы Тайшань. Однажды он увидел между деревьев всадника в красных одеждах. Всадник крикнул ему:

    - Тебя зовет к себе владыка горы!

    Хуму Бань испугался и ничего не ответил. Появился еще один всадник и снова позвал его, тогда Хуму Бань пошел вслед за конными, которые попросили его зажмурить глаза. Вскоре он очутился в великолепном дворце. Пришелец почтительно поклонился хозяину, тот пригласил Хуму Баня к угощению и сказал:

    - Я позвал тебя, чтобы передать письмо моему зятю.

    - А где находится ваш зять?

    - Моя дочь - жена Хэ Бо, повелителя реки.

    - Я возьму ваше письмо, но как его доставить?.

    - Останови свою лодку на середине река и кликни служанку.

    Хуму Бань простился, и всадники снова велели ему закрыть глаза. Вскоре он очутился на том самом месте, где повстречал конных. Он спустился к реке и сделал так, как ему приказал владыка горы Тайшань. На его зов явилась служанка, взяла письмо и скрылась в воде. Затем она снова появилась и сказала:

    - Повелитель хочет видеть вас.

    И велела Хуму Баню закрыть глаза.

    Гость чинно поклонился повелителю реки. Хэ Бо устроил большой пир и был очень милостив со своим гостем. Перед уходом Хуму Баня повелитель реки сказал ему:

    - Чтобы доставить письмо, ты проделал долгий путь, и я не знаю, чем тебя отблагодарить.

    Потом он приказал слугам:

    - Принести мои шелковые туфли! И подарил их своему гостю.

    Хуму Бань вышел, закрыл глаза и снова оказался в своей лодке- Вскоре он отправился по делам в Чангань, а через год вернулся в родные места. Он подошел к тому месту, где впервые увидел всадника, постучал по дереву и, назвав себя, сказал, что привез из столицы важные новости. Тут же появились всадники в красных одеждах и, как в прошлый раз, провела его к владыке горы Тайшань, которому он вручил письмо. Владыка пожелал ему успехов и обещал наградить, Хуму Бань зашел в отхожее место и вдруг увидел там своего отца, закованного в цепи, вместе с сотнями других пленников. Он подбегал к старику и, кланяясь и проливая слезы, спросил:

    - Каким образом вы попали сюда, отец?

    - Ох, сынок, после моей смерти я был приговорен к трем годам каторжных работ, - отвечал отец. - Уже прошло два года. Работа невыносимая. Я слышал, ты в хороших отношениях с нашим повелителем, попроси его отпустить меня. Я бы мог вернуться в деревню.

    Хуму Бань, движимый сыновним долгом, предстал перед владыкой Тайшаня, умоляя его простить отца. Владыка сказал:

    - Я тобою доволен. Но у живых и мертвых разные пути, и они никогда не сойдутся.

    Хуму Бань продолжал умолять владыку, и в конце концов тот разрешил старику вернуться.

    Минул год с небольшим, и умерли все сыновья Хуму Баня. В смятении он снова поспешил к дереву и попросил разрешения предстать перед владыкой. Те же всадники проводили его во дворец.

    - Все мои сыновья умерли, - пожаловался Хуму Бань владыке горы Тайшань. - Боюсь, что теперь беды не оставят меня, я пришел рассказать вам об этом и просить вас проявить милость.

    Владыка горы Тайшань расхохотался.

    - Разве я не говорил тебе, что у живых и мертвых разные пути? - сказал он и, хлопнув в ладоши, велел привести отца Хуму Баня.

    Когда старик предетал перед ним, владыка сказал:

    - Ты захотел вернуться в свою деревню, и я разрешил. Тебе следовало бы творить добро, а все твои внуки умерли.

    В чем же дело?

    - Я так давно не был в родных местах, повелитель, и с радостью вернулся туда. Вина и еды у меня было вдоволь, но я затосковал по своим внукам. И я позвал их к себе.

    Владыка горы Тайшань велел заменить отца Хуму Баня добрым духом. Старик удалился, обливаясь слезами.

    Когда Хуму Бань вернулся домой, он увидел своих сыновей живыми и невредимыми.

    Чжан пу - другое его имя было Гун Чжи-происходил неизвестно из каких мест. Он занимал должность наместника области У. Срок службы истек, и Чжан Пу вместе с семьей возвращался в столицу. Когда он проезжал мимо горы Лушань его дети захотели посмотреть храм, построенный в честь владыки горы. Служанка, желая подразнить одну из дочерей хозяина, сказала, указывая на храм:

    - Мы выдадим тебя замуж за этого бога!

    В ту же ночь жене Чжан Пу приснилось, будто бог горы Лушань явился с подарками, обычными во время помолвки, и сказал:

    - Мой сын вырос неучтивым. Спасибо вам, что вы выбрали его в зятья. Эти подарки я принес в знак благодарности.

    Женщина проснулась в изумлении. Узнав из рассказа служанки о том, что произошло на горе, она упросила мужа немедленно ехать дальше. На средине реки лодка неожиданно остановилась. Людей охватил страх. Они бросили в реку свое имущество, но лодка не сдвинулась с места. Кто-то сказал, что надо бросить дочь, - тогда лодка поплывет дальше.

    - Теперь нам ведомо желание бога, - согласились все. - Зачем из-за дочери рисковать целым семейством?

    - Я не в силах смотреть на это, - сказал Чжан Пу. Он велел жене бросить дочь в реку, а сам закрыл лицо.

    Тогда жена вместо своей дочери решила бросить в воду племянницу, дочь покойного брата Чжан Пу. Она расстелила на воде циновку и велела девушке сесть на нее. После этого лодка двинулась. Увидев, что дочь по-прежнему сидит в лодке, Чжан Пу разгневался.

    - Что вы сделали? Как я теперь людям в глаза буду смотреть! - воскликнул он и с этими словами бросил в воду свою дочь.

    Когда он с остальными домочадцами переправился через реку, то на берегу увидел дочь и племянницу. Около них стоял воин.

    - Я - главный писец бога горы Лушань, - сказал он.- Мой повелитель благодарит вас, но простые смертные не могут сталь женами бессмертных. Его растрогало ваше благочестие, и он возвращает вам обеих девушек.

    Чжан Пу расспрашивал девушек, что с ними произошло после того, как они оказались в реке. Они отвечали, что видели красивые строения, военачальников, солдат, но им было невдомек, что они находятся под водой.

    В годы Цзянь-ань (Цзянь-ань (196-219)-период правления ханьского императора Сянь-ди) в одном из домов Дунцзюня происходили странные вещи. Горшки и посуда гремели в пустой комнате; блюда, стоявшие перед гостями, вдруг куда-то пропадали; яйца, снесенные курами, исчезали. Так продолжалось несколько лет. В конце концов, это - надоело хозяевам дома. Они наготовили много вкусных угощений, поставили их в одной из комнат, а сами спрятались за дверьми и стали ждать. Через некоторое время послышались обычные Звуки. Сидевшие в засаде быстро закрыли двери и обшарили всю комнату, но ничего не обнаружили. Тогда хозяева в темноте стали наугад бить палками по воздуху, и вот в одном из углов послышался стон:

    - Помогите! Помогите! Умираю.

    Тогда распахнули двери и увидели древнего старца; он почти утратил человеческий облик. Из его бессвязных слов хозяевам удалось выяснить, что дом его находится в нескольких ли отсюда. Родственники старика рассказали, что он исчез более десяти лет назад. Они и радовались и горевали, узнав, что он нашелся. Через год он снова пропал. А потом стало известно, что странные вещи происходят в области Чэньлю, Люди считали, что это опять проказы старика.

    Шестнадцатилетняя девушка из Даньяна по имени Дин вышла замуж за юношу Се из Цюаньцзяо. Свекровь была женщина сварливая и злая; если невестка не успевала сделать в срок какую-нибудь работу, старуха била ее палкой. В первый же год после замужества, в девятый день девятого месяца молодая женщина наложила на себя руки.

    Ее душа часто посещала людей. Однажды через предсказателей она объявила:

    - Мне жалко женщин, не знающих отдыха, так пусть в девятый день девятого месяца они не делают никакой работы.

    Приняв вид молодой девушки, она в зеленой одежде направилась к броду Нючжу, чтобы перебраться на другой берег. Она попросила двух мужчин, ловивших с лодки рыбу, перевезти ее через реку. Рыбаки принялись потешаться над ней:

    - Стань нашей женой, тогда перевезем.

    - Я думала, вы люди порядочные, но теперь вижу, что глупцы, - сказала девушка. - Если вы простые смертные, то умрете в грязи, если же духи, то сгинете в воде.

    Вскоре показалась лодка, нагруженная сенам; в лодке сидел старик, я девушка обратилась с просьбой к нему.

    - На лодке нет навеса, - отвечал старик. - Для такой красивой девушки моя лодка не годится.

    Но девушка сказала, что это ее не пугает; тогда старик скинул половину сена и медленно повез девушку на другой берег. Ступив на землю, она сказала старику:

    - Я - дух. Я могла и сама переправиться через реку, но мне хочется, чтобы о моем появлении стало известно людям. Ты хорошо сделал, что перевез меня. Тебе не жаль было расстаться с сеном. За твою доброту я хочу тебя отблагодарить. Возвращайся назад, и ты увидишь нечто необыкновенное.

    - Как я могу принять твою благодарность? - отвечал старик. - Ведь в моей лодке тебе было так неудобно.

    Плывя обратно, старик заметил двух утопленников; он проплыл еще несколько ли и увидел тысячи рыб, выпрыгивающих из воды, - ветер выбрасывал их на берег. Старик выкинул остальное сено, нагрузил лодку рыбой и возвратился домой.

    Душа Дин вернулась в Даньян, и с тех пор люди, жившие к югу от Янцзы, называли ее не иначе, как сестрица Дин. Девятый день девятого месяца стал для женщин праздником - в этот день они не работали. И по сей день люди чтут сестрицу Дин.

    Во времена династии Хань в деревне Цзиньсян округа Шаньян жил человек по имени Фань Ши, второе имя его - Цзюй-цин. Его другом был Чжан Шао из Жунани, известный также под именем Юань Бо. Оба они обучались в столице, и, когда пришло время возвращаться домой, Фань сказал Чжапу:

    - Ровно через два года я приеду тебя проведать.

    Юноши запомнили день встречи, и, когда срок стал подходить, Чжан попросил свою мать подготовиться к приему гостя.

    - Ты не видел своего приятеля два года, он находится отсюда за тысячу ли, как можно верить его обещанию? - удивилась мать.

    - Фань - человек надежный, он никогда своего слова не нарушит, - отвечал Чжан.

    - В таком случае я приготовлю для вас вино, - обещала мать.

    В назначенный день Фань приехал. Он вошел в дом и поздоровался с семейством Чжана. Гость пировал вместе со всеми и радовался встрече. После отъезда гостя Чжан сильно занемог. Его приятели Дао Цзюнь-чжан и Инь Цзы-чэн находились около больного и днем и ночью. Перед смертью Чжан, вздохнув, сказал:

    - Скорблю, что не могу увидеть еще раз моего лучшего друга.

    - Разве мы с Дао не ухаживаем за тобой как настоящие друзья? - возразил Инь. - Кто тебе еще нужен?

    - Вы - мои друзья, пока я жив, а Фань останется моим другом и после смерти,-сказал больной и умер.

    Фань во сне вдруг увидел своего друга в туфлях, в черной шапке с кисточками. Чжан назвал ему день своих похорон, потом воскликнул:

    - Цзюй-цин! Я ушел в другой мир. Не забывай меня! Встретимся ли мы когда-нибудь?

    Проснувшись, Фань горевал и проливал слезы. Потом, надев белые траурные одежды, он отправился в путь, чтобы в назначенный день попасть на похороны. Похороны начались до его приезда. Когда стали опускать гроб в могилу, обнаружилось, что гроб не входит. Мать покойного постучала но гробу рукой и спросила:

    - Сын мой, ты кого-то ждешь?

    Похороны приостановили. В это время показалась белая повозка, запряженная белыми конями. Разглядев подъезжающего, мать Чжана сказала:

    - Это не кто иной, как Фань Цзюй-цин.

    Фань, громко рыдая, бросился на гроб и воскликнул:

    - Мы расстаемся, друг! Смерть разлучила нас, нам предстоят разные пути. Прощай!

    И все присутствовавшие на похоронах - тысяча человек - заплакали. Фань взялся за веревку, гроб опустился.

    Фань привел могилу в порядок, посадил около нее деревья и лишь потом уехал.

    В старину рассказывали, что один полководец отправился в дальний поход. Дома остались только дочь, так как других родственников у него не было, да конь, за которым девушка ухаживала. Жила она скромно и думала лишь о своем отце. Однажды шутя, она сказала, обращаясь к коню:

    - Если бы ты мог сделать так, чтобы отец вернулся, я вышла бы за тебя замуж.

    Услышав эти слова, конь порвал привязь и умчался. При виде своего коня хозяин обрадовался и в то же время испугался. Он поймал коня, тот жалобно ржал.

    - Конь не может ржать без причины, - сказал полководец, - наверное, дома что-нибудь случилось.

    Он тут же вскочил на коня и поскакал домой.

    С этих пор коню за его преданность давали лучший корм, но он отказывался от всего, и каждый раз, завидев дочь хозяина, то радостно, то гневно ржал и бил копытами.

    Отец заметил это и удивился. Однажды он расспросил дочь, и она рассказала, в чем дело.

    Тогда полководец в укромном месте убил коня из лука, а шкуру повесил для просушки во дворе.

    Как-то раз, когда полководец снова уехал, его дочь с соседкой насмехались над шкурой. Ударив ее ногой, девушка сказала:

    - Ты - животное, а захотело взять в жены девушку, вот тебя и убили.

    Не успела она произнести эти слова, как шкура вдруг вздыбилась и обвила девушку. Сильно испугавшись, соседка не осмелилась прийти на помощь. Она лишь отправилась к отцу девушки и рассказала ему о случившемся. Когда он вернулся, ни дочери, ни шкуры не было.

    Прошло много дней. Однажды среди ветвей большого дерева полководец заметил странные коконы - это в них превратились девушка и шкура коня. Особенно много скопилось коконов на вершине дерева, и были они больше обычных. Соседка собрала их, вырастила и сняла такой урожай, какого никто и не видывал.

    Дерево называлось «сан» - тутовое, и словом «сан», только в другом написании, стали называть траурный обряд.

    И по сей день народ разводит этот вид коконов.

    В годы правления династии У (Годы правления династии У - 220-280), гражданский чиновник Чжу Дань - другое имя его Юн-чан - был переведен из Хуайнани в Цзяньань, где он занял должность правителя области.

    У этого правителя был секретарь, жена которого, как говорили, одержима бесом. Муж заподозрил ее в распутстве и однажды, сказав, что уходит из дому, проделал в стене дырочку и стал тайком наблюдать за женой. Он увидал, что жена сидит за ткацким станком и шутит с кем-то, взобравшимся на тутовое дерево. На этом дереве секретарь заметил мальчика лет пятнадцати в черной одежде и черной шапке, и, полагая, что он явился с какой-нибудь запиской к жене, секретарь выстрелил в него из лука. Мальчик превратился в цикаду, огромную, как корзина, и улетел прочь. В этот момент послышался испуганный голос жены:

    - Ой! Кто-то пустил в вас стрелу! Муж был очень удивлен всем этим.

    Через некоторое время он, увидев на дороге двух мальчиков, которые веди между собой разговор.

    - Почему тебя так давно не было? - спросил один.

    - Меня кто-то подстрелил, и я долго лежал, - отвечал другой, тот самый, которого секретарь видел на дереве.

    - А сейчас как ты себя чувствуешь? - спросил первый.

    - Я смазал рану краской, которая хранится па стропилах в доме правителя Чжу. Теперь мне немного лучше,- был ответ.

    Секретарь спросил правителя:

    - Известно ли вам, что у вас воруют краску?

    - Краска находится на стропилах, украсть ее невозможно, - отвечал правитель.

    - А вы поглядите, - посоветовал секретарь. Правитель ему не поверил, но, тем не менее, осмотрел печать на сосуде - она оказалась неповрежденной.

    - Ты несешь вздор, - сказал правитель. - Краски на месте.

    - Распечатайте сосуд, - настаивал секретарь.

    Сосуд открыли, он был наполовину пуст, на краске виднелись следы когтей. Правитель очень удивился и спросил, в чем дело.

    Тогда секретарь рассказал ему о том, что говорил мальчик.

    В годы правления Хуан-чу (То есть 220-226 гг.) династии Вэй какой-то всадник, проезжая ночью по местности Дуньцю, увидел на дороге существо величиною с зайца, с глазами как плошки. Это существо прыгало впереди коня на некотором расстоянии. Всадник от испуга свалился с лошади, и существо пыталось его схватить. От страха всадник лишился чувств. Когда он понемногу пришел в себя, чудища возле него не было. Он взобрался на лошадь и двинулся дальше. Проехав несколько ли, нагнал пешего путника. После обычных приветствий он рассказал, что с ним произошло, и выразил радость, что встретил человека.

    - Я иду один, - сказал встречный, - и с вами мне будет веселее. Вы езжайте впереди, а я буду следовать сзади.

    Так они двинулись в путь.

    - Что же это за тварь, которая вас так напугала? - спросил через некоторое время пеший.

    - Она похожа на зайца, а глаза у нее как две плошки. Очень страшно, - отвечал всадник.

    - Оглянись-ка на меня, - сказал пеший.

    Всадник обернулся. Его спутник превратился в чудище и вскочил на коня. Всадник с перепугу снова лишился чувств и упал на землю. Его родные были удивлены, когда лошадь вернулась домой одна. Отправились на поиски и нашли своего родственника лежащим возле дороги. Он пришел в себя только на следующий день и рассказал обо всем, что с ним произошло.

    Во времена династии Цзинь (Династия Цзинь правила с 265 по 420 г), жил в Усине один человек. У него было двое сыновей. Часто во время полевых работ он бранил их и бил. Братья пожаловались своей матери, а та обратилась с расспросами к мужу. Тот очень удивился - ему стало ясно, что это проделки оборотня. Он велел сыновьям достать свои мечи и убить оборотня. Но оборотень не появлялся. Отец, опасаясь, как бы оборотень не причинил вреда сыновьям, сам отправился на поле. Братья, решив, что перед ними нечисть, убили отца и закопали останки в землю. Тогда оборотень, приняв облик отца, сказал домочадцам, что сыновья убили оборотня. Когда братья вернулись домой, все их поздравляли.

    Прошло более года, никто ни о чем не догадывался. Однажды мимо дома проходил монах, он сказал братьям:

    - У вашего отца совесть нечиста.

    Когда братья рассказали об этом отцу, оп сильно разгневался. Братья вернулись к монаху и велели ему побыстрее убираться. Тогда монах вошел в дом, произнес нараспев Заклинание, и отец превратился в огромного старого кота, который тут же забрался под кровать. Его вытащили оттуда и убили. Братья поняли, что они закололи родного отца. Они устроили в честь отца пышные похороны. Потом один из братьев покончил с собой, другой умер от угрызений совести.

    После того как Лай Цзи-дэ, ведавший в Наньяне общественными работами, скончался и был погребен, он вдруг появился снова. Он восседал на жертвенном ложе, а той же одежде, что и обычно, и говорил своим прежним голосом. Он отдавал распоряжения внукам, сыновьям и женщинам, наказывал рабов - каждого в соответствии с совершенным проступком. Поев и попив, он со всеми простился и ушел, оставив семью в сильном смятении. В течение нескольких лет он время от времени возвращался, вызывая отвращение у домочадцев. Но однажды, когда он выпил особенно много вина и захмелел, то принял свой истинный облик - он превратился в старого пса. Люди бросились на него и убили. А потом узнали, что это пес из деревенской харчевни.

    В западной части Наньяна стоял дом, в котором никто не хотел жить - стоило там поселиться, случалась беда.

    Сун Да-сянь из тех же мест был человек не робкий. Однажды вечером он взобрался на второй этаж этого дома и начал играть на лютне. В полночь перед Суном появилось приведение: у него были сверкающие глаза, острые зубы и омерзительная внешность, но Сун продолжал играть, словно ничего не замечал. Дух удалился и вернулся, неся человеческую голову.

    - Не хочешь ли немного соснуть? - спросил он Суна и бросил перед ним голову.

    - Охотно! - отвечал Сун. - У меня, правда, нет подушки, но это вполне ее заменит.

    Привидение снова удалилось и вскоре опять вернулось.

    - Хочешь побороться со мною?

    - Давай! - согласился Сун.

    Тут он крепко схватил привидение обеими руками. Дух запросил пощады, но Сун прикончил его. Утром он увидел, что это был старый лис.

    С тех пор нечисть в доме перевелась.

    Чжан Хуа - второе его имя было Мао Сянь - ведал общественными работами при цзиньском императоре Хуай-ди (Император Хуай-ди правил с 307 по 312 г).

    В те времена около могилы яньского князя Чжао жил старый пятнистый лис-оборотень. Однажды он захотел посетить Чжан Хуа и принял облик ученого. Но прежде он обратился с вопросом к столбу, воздвигнутому перед могилой в честь заслуг покойного:

    - Смогу ли я в этом облике увидать Чжан Хуа?

    - При твоей ловкости и проницательности для тебя нет ничего невозможного, - отвечал столб. - Однако Чжан Хуа столь мудр, что его трудно обмануть. Пойдешь - только беду на себя накличешь. И я пострадаю.

    Лис не послушался совета и отправился к Чжан Хуа. Чиновник, увидев вежливого молодого ученого с бледным, как нефрит, лицом и приятными манерами, принял его с большим почетом. Они рассуждали о литературе, об изменчивости бытия, и Чжан Хуа узнал много такого, о чем раньше не имел понятия. Потом они подробно толковали о трех исторических - книгах (В эту эпоху так называли «Исторические записки» Сыма Цяпя, «Историю династии Хань» и «Записки о династии Хань»), о литературных трактатах, о сокровенном в сочинениях древних философов Лао-цзы и Чжуан-цзы. Перебирали лучшие места из «Книги песен», помянули десять мудрецов и три начала - небо, землю и человека, перечислили восемь школ последователей Конфуция и пять видов церемоний, и в этих разговорах Чжан Хуа выказал меньше знаний, чем его гость. Тогда он вздохнул и сказал:

    - Разве может простой смертный быть таким мудрым? Ты, наверное, привидение или лис.

    И Чжан Хуа велел взять юношу под стражу.

    - Ваша честь, вы мудры, радуетесь добру и выказываете скромность. Почему же вы гневаетесь, если встречаете образованного человека? Разве это соответствует учению философа Мо-цзы о всеобъемлющей любви? - возразил юноша и попросил разрешения удалиться. Но стражники, посланные Чжан Хуа, не пропустили его через ворота. Тогда юноша снова обратился к Чжан Хуа: - У ворот вооруженные стражники, пешие и конные. Вы, наверно, меня в чем-то подозреваете. Выходит, в Поднебесной нужно держать язык за зубами, а люди, ищущие мудрости, могут только издали глядеть на ваши ворота. Я, ваша честь, глубоко сожалею об этом.

    Чжан Хуа оставил без ответа речи юноши, лишь велел усилить охрану.

    В го время правителем Фэнчэна был Лэй Хуань - другое его имя было Кун Чжан, - человек больших знаний. Он как раз приехал навестить Чжан Хуа, который и рассказал ему про ученого юношу.

    - Бели у вас есть сомнения, - сказал Лэй Хуань, - почему бы не привести охотничью собаку?

    Увидев пса, юноша сказал:

    - Я умен и талантлив, а вы принимаете меня за оборотня и хотите на меня натравить пса. Можете подвергнуть меня любым испытаниям - все равно не причините никакого вреда.

    Эти речи еще сильнее разгневали Чжан Хуа.

    - Это оборотень, теперь я не сомневаюсь! - воскликнул он. - Я слышал, что собак боятся лишь оборотни, прожившие всего несколько сот лет. Но если их осветить факелом из тысячелетнего дерева, они примут свой подлинный облик.

    - Где же мы возьмем тысячелетнее дерево? - спросил Лэй Хуань.

    - Говорят, что столбу, стоящему перед могилой князя Чжао, тысяча лет, - отвечал Чжан Хуа.

    И он послал человека срубить столб. Когда слуга подошел к могиле, вдруг появился отрок в черных одеждах и спросил:

    - Что вас сюда привело?

    - К господину Чжан Хуа, ведающему общественными работами, явился молодой человек до того ученый и образованный, что мой господин усомнился, не оборотень ли он. Меня послали срубить этот столб, чтобы сделать из него факел и подвергнуть юношу испытанию, - был ответ.

    - Как глуп старый лис! - воскликнул отрок. - Не послушался моего совета и навлек на меня беду!

    Стеная и плача, отрок исчез.

    Слуга начал рубить столб, из-под топора брызнула кровь. Когда столб зажгли и осветили огнем юношу, тот сразу же превратился в пятнистого лиса.

    - Если бы эти два создания не встретились на моем пути, - сказал Чжан Хуа, - то и через тысячу лет люди бы от них не избавились.

    И он сварил лиса.

    Ди Си из Чжуншани умел приготавливать тысячедневное вино: хлебнешь - и тысячу дней пьян.

    Однажды житель тех же мест, большой пьяница, Лю Сюань-ши, пришел к Ди Си просить вина.

    - Мое вино еще не готово, - отвечал винодел, - я не могу тебя угостить.

    - Не беда, если не готово, дай хоть чарочку. Винодел налил. Пьяница выпил и снова попросил:

    - Превосходное вино! Налей, пожалуйста, еще!

    - Лучше ступай домой, - отвечал винодел. - От одной чарки будешь пьян тысячу дней.

    Пьяница обиделся. Придя, домой, он крепко заснул. Домочадцы, ничего не подозревая, думали, что он умер, оплакали его и похоронили.

    Прошло тысяча дней, и Ди Си подумал: «Сюань-ши, наверно, протрезвился, надо его проведать».

    И он отправился к пьянице.

    - Сюань-ши дома? - спросил он. Домочадцы очень удивились:

    - Он давно помер. Уже и траур кончился.

    - Это от моего вина он проспал тысячу дней, но сейчас, должно быть, очнулся, - забеспокоился винодел.

    Он велел родственникам пьяницы разрыть могилу. Из моилы пошел горячий пар. Когда пьяницу вытащили из гроба, он открыл глаза и разинул рот:

    - Вот это вино! Никогда я так не напивался! - Потом спросил у Ди Си: - Как ты его делаешь? От одной чарки охмелел, только сейчас проснулся. А какой сегодня день?

    Люди, стоявшие вокруг могилы, рассмеялись. Потом: все, кто нанюхался винных паров, валялись пьяными три месяца.

    В местности Цюнду жила старая бедная женщина, Однажды, когда женщина принялась за свою скромную еду, сна увидела на кровати змейку, на голове которой был рог. Старуха пожалела ее и оставила у себя. Змея росла, росла и стала длиною в три метра. Случилось так, что она ужалила лучшего скакуна правителя. Тот сильно разгневался и потребовал у старухи змею.

    - Она под моей кроватью, - сказала старуха. Обшарили все жилище, но змею не нашли. В гневе правитель убил старуху.

    Тогда змея послала к правителю околдованного ею человека, который сказал:

    - Ты убил мою мать. Я буду мстить за нее.

    После этого сорок ночей подряд гремел гром и завывал ветер. А люди при встрече говорили друг другу:

    - Что это у тебя вдруг выросла рыбья голова?

    В одну ночь вся местность на десять ли в округе, включая и город, обнесенный стеной, провалилась, словно в яму, а на этом месте образовалось озеро, которое жители назвали Сяньху, что значит Яма-озеро. Лишь хижина старухи уцелела и стоит поныне. Рыбаки, отправляющиеся на лов, укрываются в ней во время бури. Когда ветра нет и вода прозрачная, в озере виден город, его стены и башни. Когда озеро мелеет, местные жители ныряют за деревьями. Эти деревья очень ценятся - от воды они становятся твердыми, блестящими, как лак. Изголовья, сделанные из такого дерева, - прекрасный подарок.

    Вэй Бо-ян был уроженцем местности У. Сын богатых родителей, он, тем не менее, посвятил себя изучению магии даосов. С тремя своими учениками он удалился в горы, чтобы заняться приготовлением волшебного зелья, которое делает людей бессмертными. Когда зелье было готово, Вэй узнал, что его ученики еще не совсем отрешились от мирских соблазнов, и решил подвергнуть их испытаниях Хотя зелье и готово, его сначала следует испытать на собаке, - сказал Вэй. - Если собака улетит, то зелье годится и для людей. Если же собака околеет, его принимать нельзя.

    Дали зелье собаке, она издохла.

    - Мы добыли зелье, но собака от него издохла, - сказал Вэй своим ученикам. - Боюсь, что боги не покровительствуют нашей затее стать бессмертными. И если мы примем зелье, то, наверное, разделим участь собаки. Что делать?

    - И вы хотите его испытать, учитель? - спросили ученики.

    - Я отрекся от мира, покинул семью и ушел в горы,- сказал Вэй. - Вернуться обратно ни с чем - значит покрыть себя позором. Умру я или нет, но я должен попробовать зелье.

    Он принял зелье и тотчас же умер. Ученики переглянулись.

    - Мы готовили зелье, чтобы стать бессмертными, а если оно приносит смерть, какой от него прок? - сказали два ученика Вэя.

    - Наш учитель - человек необыкновенный, - молвил третий ученик по имени Лю. - Раз он решил принять зелье и умереть, значит, сделал это неспроста.

    И он тоже принял зелье и умер.

    Двое оставшихся учеников сказали друг другу:

    - Если зелье умертвляет людей, зачем нам его принимать? Не примем - так проживем, по крайней мере, еще несколько десятков лет.

    И они покинули горы, чтобы припасти гробы для учителя и ученика.

    После того как они ушли, Вэй встал, влил свое зелье в уста ученику и в пасть собаке, и те ожили. Они стали бессмертными. На дороге им встретились дровосеки, и Вэй Бо-ян дал им прощальное письмо к своим друзьям. Покинувшие его ученики сильно сетовали па себя.

    Чжан Дао-лин, уроженец княжества Цэй, был ученым императорской академии и хорошо знал «Пятикнижие». («Пятикнижие» - древнейший литературный памятник, книги конфуцианского канона: «Шицзин» («Книга песен»), «Шуцзин» («Книга историй»), «Ицзин» («Книга перемен»),.Лицзи («Книга церемоний»), «Чуньцю» («Книга летописей»)).

    Однажды он со вздохом сказал:

    - Все мои знания не могут продлить жизнь.

    И он занялся поисками пути, ведущего к бессмертию. Оп постиг способ приготовления снадобья императора Хуан-ди, которое получается после девятикратного нагревания на драгоценном треножнике. Но составные части снадобья стоили дорого, а Чжан Дао-лин был беден. Тогда он решил заняться земледелием и разведением скота. Однако у него не было склонностей к этим занятиям, и он оставил их. Он слышал, что люди, живущие в области Шу, отличаются честностью, терпимы к любой вере, и он сможет беспрепятственно проповедовать там свое учение. И Чжан Дао-лин отправился со своими учениками в область Шу и поселился там на одной из знаменитых гор - Журавлиной. Он написал книгу о добродетели, состоявшую из двадцати четырех частей, в которую вложил всего себя, и этот труд укрепил его дух.

    Однажды к нему спустились небожители - кто верхом на копях, кто в колесницах, золотых повозках с балдахинами из перьев, кто верхом на драконах, кто - на тиграх. Одни смиренно называли себя писцами, другие - отроками Восточного моря. Они научили Чжан Дао-лина врачевать различные болезни. И стали к нему стекаться люди, желавшие служить ему и называвшие его своим учителем, и окружили его тысячи и тысячи учеников и поселян. Тогда назначил он начальников и дал им уложения, согласно которым они должны были управлять поселянами. И наказал ученикам своим и поселянам приносить рис и шелк, утварь всякую, бумагу и кисти, хворост и другие, каждодневно необходимые вещи. Он повел людей прокладывать мосты и дороги. Каждый был занят делом; одни срезали траву, другие носили на поля навоз. Глупцы, которые не звали о трудах Чжан Дао-лина, полагали, что все это делается по велению неба.

    Чжан Дао-лин стремился править милосердно и неохотно прибегал к наказаниям.

    Но тех, кто пытался уклониться от работы, он наказывал, Он повелел, чтобы все провинившиеся записали совершенные ими грехи и проступки и запись ту бросили в воду, произнеся клятву богам никогда их не повторять, а кто повторит - того карать смертью. Так возвращались люди к праведной жизни и не смели больше впадать в прегрешения, страшась неба и земли. Так провинившиеся встали на путь добра.

    Чжан Дао-лин стал обладателем больших богатств и смог купить лекарства, необходимые для снадобья. Приготовив его, Чжан Дао-лин принял только половину - он не хотел сразу вознестись на небо; это дало ему возможность являться одновременно в нескольких обликах. Перед его домом был небольшой пруд, где Чжан Дао-лин часто катался на лодке, в то время как второй Чжан Дао-лин принимал и своем доме монахов и других гостей, разговаривал с ними, пил и ел.

    Свой" способ приготовления снадобья он извлек из основных принципов учения даосов, изменив лишь некоторые соотношения составных частей и порядок их смешивания. У великих даосов он также научился, как правильно дышать и какую пищу полезно употреблять. Поэтому он говорил своим ученикам:

    - Многим из вас чужды мирские желания - вы готовы отречься от мира.- Я могу научить вас, как; продлить свой род, какие употреблять травы, чтобы прожить несколько сот лет.

    Однако самые сокровенные познания он передал лишь Ван Чжану. Он предсказал также, что в седьмой день первого месяца с востока придет человек, который станет их учителем. Он описал внешность этого человека.

    Когда седьмой день первого месяца наступил, с востока пришел человек по имени Чжао Шэн, и внешность его в точности соответствовала описанию Чжан Дао-дина.

    Чжан Дао-дин подверг пришельца семи испытаниям, и тот выдержал их. Чжан Дао-дин открыл ему секрет приготовления своего снадобья.

    Первое из семи испытаний было таким. Когда пришелец появился у ворот, Чжан Дао-лин послал людей, которые стали бранить и поносить его. Более сорока дней незнакомец переносил брань и унижения, но не ушел, и тогда он был допущен в дом.

    Второе испытание было таким. Чжан Дао-лин приказал пришельцу охранять поля и отгонять диких животных. Ночью перед ним явилась дева необычайной красоты; она сказала, что пришла из дальних мест. Дева просила приютить ее и легла рядом с Чжао Шриом. На другое утро она сказала, что не может отправиться в путь, так как у нее разболелись ноги. В течение нескольких дней она искушала его, но Чжао Шэн не поддался соблазну.

    Третье испытание было такое. Чжао Шэн шел по дороге и вдруг увидел тридцать кувшинов, наполненных золотом. Он прошел мимо, не взяв золота.

    Четвертому испытанию пришелец подвергся, когда его послали в горы за хворостом. Три тигра бросились на Чжао Шэна и разодрали на нем одежду. Однако Чжао Шэн не выказал страха и даже не переменился в лице. Он сказал тиграм:

    - Я - даосский монах, и в молодости не совершал грехов. Я прошел тысячу ли, чтобы служить своему учителю и обрести бессмертие, а вы на меня бросаетесь. Или вас послали духи гор, чтобы испытать меня?

    И тигры бежали прочь.

    Пятое испытание было такое. Чжао Шэн хотел купить на рынке несколько кусков шелка, но купец отказался взять деньги, якобы фальшивые. Тогда Чжао Шэн снял свое платье и без гнева отдал его в уплату за шелк.

    Шестому испытанию он подвергся, когда снова охранял поля. Появились трое нищих: униженно кланяясь, они просили еды. Покрытые язвами, в рубище, вонючие - они были омерзительны. Однако Чжао Шэн пожалел их: подарил свою одежду, накормил и отдал им свой рис.

    Во время седьмого испытания Чжан Дао-лин повел всех своих учеников на утес, вздымавшийся до облаков. На отвесном склоне, словно человеческая рука, над бездонной пропастью свисало персиковое дерево, усыпанное плодами.

    И вот Чжан Дао-лин сказал своим ученикам:

    - Кто добудет плод, узнает тайну бессмертия. Триста учеников, наклонившись, со страхом смотрели на дерево. Они вспотели, ноги их дрожали. Не смея дольше смотреть вниз, они один за другим отступали от края скалы, 6ормоча, что это испытание им не по силам. Только Чжао Шэн сказал:

    - Если боги благосклонны ко мне, чего мне бояться! Наш святой учитель находится здесь - он не даст мне, погибнуть в бездне. Раз учитель говорит, значит, плоды можно достать.

    Он прыгнул со скалы и повис на дереве. Он нарвал плодов столько, сколько влезло за пазуху. Скалы были отвесны - ни упереться, ни ухватиться не за что, поэтому Чжао Шэн не мог вскарабкаться обратно. Тогда он стал бросать персики на скалу - один за другим - всего триста плодов и еще два.

    Чжан Дао-лин роздал персики ученикам - каждому по одному, один плод съел сам, а один оставил для Чжао Шэна. Затем он протянул руку Чжао Шэну, чтобы помочь ему взобраться па скалу. И ученики увидели, что рука учителя вдруг сильно вытянулась, и Чжао Шэн снова очутился среди них. После того как он съел плод, учитель подошел к самому краю скалы и сказал:

    - У Чжао Шэна чистое сердце, поэтому он не упал в бездну. - Тут он усмехнулся: - Я тоже хочу нарвать плодов, только покрупнее.

    Все ученики, кроме Чжао Шэна и Ван Чжана, умоляли его не прыгать. Однако учитель бросился вниз. Вокруг громоздились отвесные скалы, внизу зияла бездонная пропасть. Дороги назад не было. Ученики плакали и стенали, лишь Чжао Ш^н и Ван Чжан молчали. Потом кто-то из них сказал:

    - Раз учитель - наш отец - бросился в пропасть, разве мы можем оставаться здесь?!

    Оба бросились в бездну - и вдруг очутились перед учителем. Скрестив ноги, он сидел на ложе за пологом и улыбался:

    - Я знал, что вы последуете за мной.

    И учитель поведал Чжао Шэну и Ван Чжану свои тайны.

    Через три дня они вернулись в свое прежнее жилище и нашли остальных учеников в страхе и стенаниях. Потом среди бела дня учитель, Чжао Шэн и Ван Чжан вознеслись на небо… Ученики долго смотрели им вслед, пока все трое не исчезли в облаках.

    Цзо Цы - второе его имя Юань-фан - был родом из Луцзяна. Он хорошо знал «Пятикнижие» и был сведущ в астрономии.

    Он видел, что династия Хань пришла в упадок и всю страну охватили смуты. «Во времена смут опасно быть вельможей, а богачом и подавно, - думал он, - слава и богатство ничего не стоят».

    Цзо Цы углубился в учение даосов и вскоре достиг совершенства в магии: духи по его приказанию подавали ему еду, где бы он ни находился.

    Цзо Цы предавался размышлениям в горах Тяньчжу; там, в каменной пещере он нашел книгу, в которой говорилось, как надо приготовлять снадобье, могущее превращать одни вещества в другие. Цзо Цы делал так много чудесного, что всего и не перечислишь. , Молва о нем дошла до Цао Цао (Цао Ц а о - знаменитый полководец и политический деятель эпохи Троецарствия). и тот велел привести волшебника к нему. Цао Цао приказал посадить мага в каменную темницу, поставил стражников и не велел давать узнику еды в течение года. Однако Цзо Цы вышел из темницы цел и невредим. Правитель был убежден, что Цзо Цы - волшебник, иначе как он мог бы обходиться без пищи. И правитель решил убить Цзо Цы, но волшебник попросил разрешения удалиться.

    - Почему ты хочешь уйти? - спросил Цао Цао.

    - Потому что вы собираетесь убить меня, - ответил Цзо Цы.

    Правитель сказал, что у него и мыслей таких не было, обещал исполнить просьбу мага и даже пригласил его на пир.

    - Хорошо! - согласился Цзо Цы. - Прежде чем уйти, я с удовольствием выпью чарку вина.

    Стояла зима, подогретое вино оказалось слишком горячим. Цзо Цы вынул из волос шпильку, чтобы размешать вино, и вдруг шпилька стала невидимой. Цао Цао захотелось первому отпить вино из чарки мага. Цзо Цы провел шпилькой линию на вине, и оно разделилось на две равные части: он выпил половину, а другую передал правителю. Но у того вдруг зародилось подозрение, и он не стал пить вино; тогда Цзо Цы, испросив разрешения, осушил чарку до дна. Потом подбросил ее к потолку, и она повисла в воздухе, как парящая птица. Все гости следили за чаркой, удивляясь, что она не падает. Тем временем Цзо Цы исчез, а сыщики донесли, что он вернулся домой.

    Правитель решил непременно убить Цзо Цы; ему хотелось посмотреть, сможет ли волшебник избегнуть смерти. И он приказал схватить Цзо Цы. Но тот спрятался в стаде овец, и преследователи не могли его найти. Тогда они пересчитали все стадо - оказалось, что среди овец появился баран. Они поняли, что это волшебник.

    - Наш господин хочет видеть тебя, - сказали преследователи. - Подойди, не бойся.

    Огромный баран вышел вперед и упал на колени:

    - Это правда?

    - Вот он! - вскричали преследователи и бросились и барану.

    Но тут все овцы вдруг превратились в баранов и попадали на колени, повторяя:

    - Это правда? Это правда?

    И снова преследователи не смогли схватить Цзо Цы. Позднее какому-то человеку стало известно местопребывание Цзо Цы, и он сообщил об этом правителю. Тот послал людей арестовать волшебника, и на этот раз им удалось схватить Цзо Цы, но не потому, что он не смог исчезнуть - просто волшебник хотел еще раз показать свое искусство. Цзо Цы бросили в темницу. Когда тюремщик пришел, чтобы подвергнуть волшебника пытке, он увидел двух Цзо Цы - один находился в темнице, другой - перед дверью. И тюремщик не знал, кто настоящий Цзо Цы.

    Цао Цао еще больше возненавидел мага и приказал казнить его на рыночной площади. Однако Цзо Цы снова исчез. Тогда стражники закрыли все городские ворота и стали разыскивать беглеца. На вопросы людей, каков Цзо Цы, стражники отвечали:

    - Он крив на один глаз, шапку носит простую, черную, и одежда на нем черная. Кто увидит его - пусть схватит.

    Но тут вдруг все находившиеся на рыночной площади стали кривыми и оказались в черных шапках и черной одежде, и - среди них Цзо Цы поймать не удалось.

    Правитель приказал убивать каждого, кто был похож на Цзо Цы. Через некоторое время один стражник заметил подозрительного и убил его. Цао Цао, узнав об этом, очень обрадовался. Когда же убитого принесли к правителю, оказалось, что это охапка соломы, а труп исчез.

    Приезжавшие из других мест говорили, что видели Цзо Цы в Цзинчжоу. Губернатор Лю Бяо решил поймать Цзо Цы и казнить за колдовство. Он вызвал свои войска.

    Цзо Цы, узнав, что губернатор хотел бы своими глазами увидеть его искусство, подошел к нему и сказал:

    - Я хочу преподнести каждому из ваших солдат скромный подарок.

    - Ты ведь пришелец и совсем один, а у меня солдат много, как же ты можешь одарить каждого? - удивился Лю Бяо.

    Цзо Цы настаивал на своем. Тогда губернатор велел обыскать его, и стражники нашли при нем лишь сосуд с вином да в котомке связку сушеного мяса. Однако сдвинуть с места эти припасы не смогли десять стражников; Цзо Цы же один поднял их. Он нарезал мясо, бросил его на землю и попросил в помощь сто человек, чтобы раздать солдатам по чарке вина и по куску мяса, которое на вкус ничем не отличалось от обычного. Более десяти тысяч солдат получили угощение, а вина и мяса не убавилось. Приглашенные к столу гости - тысяча человек - сильно опьянели. Лю Бяо был поражен и отказался от мысли казнить волшебника.

    Через несколько дней Цзо Цы ушел в область У, в Даньту, где он решил навестить некоего Сюй До, изучавшего искусство даосов. У ворот дома Сюй До возле повозок, запряженных буйволами, стояли какие-то люди.

    - Хозяина нет,- сказали они, желая обмануть Цзо Цы.

    Он знал, что люди лгут, но ушел. И вдруг лжецы увидели, что их буйволы стали вскарабкиваться на деревья. Они устремились вверх за животными, но те исчезли. Едва лжецы опустились на землю, буйволы снова полезли на деревья. Из ступиц повозок выросли шипы длиною в локоть, колеса не двигались с места. Перепуганные люди побежали к Сюй До и принялись каяться:

    - Приходил какой-то старик, кривой на один глаз. Мы думали, он человек незнатный, и обманули его, сказав, что вас нет дома. После его ухода все буйволы словно обезумели,

    - Наверно, это был Цзо Цы! - воскликнул Сюй До. - Как вы посмели обмануть его! Поспешите, вы еще сможете его догнать!

    Люди бросились искать Цзо Цы. Догнав его, стали с поклонами просить прощения, и Цзо Цы простил их. Когда они вернулись, буйволы уже успокоились.

    Правитель области У по имени Сунь тоже замыслил убить Цзо Цы. Как-то, прогуливаясь вместе с Цзо Цы, он попросил гостя подойти к коню - так ему удобнее было нанести смертельный удар в спину. Цзо Цы в деревянных башмаках, с бамбуковым посохом побежал вперед. Сунь хлестнул коня и погнался за Цзо Цы; но догнать его не мог. Догадавшись, что Цзо Цы наделен волшебной силой, Сунь бросил преследование.

    Позднее Цзо Цы сказал монаху по имени Гэ, что он уходит на гору Хошань добывать снадобье бессмертия.

    Так Цзо Цы покинул мир.

    Никто не знал настоящего имени Хозяина кувшина. Более двадцати его книг о военном деле, об искусстве вызывать привидения, о врачевании болезней и о многом другом известны поныне и называются свитками Хозяина кувшина.

    В Жунани смотрителем рынка был Фэй Чан-фан. Когда Хозяин кувшина приехал из дальних мест и стал торговать на рынке лекарствами, его никто не знал. Цену за свои лекарства он никогда не сбавлял, зато все болезни излечивал. Он так говорил своим покупателям:

    - Примешь это лекарство, потом изрыгнешь. В такой-то день будешь здоров.

    И все происходило так, как предсказывал торговец.

    Каждый день он продавал лекарств на много десятков тысяч монет и раздавал деньги бедным и сирым, себе же оставлял всего тридцать-пятьдесят медяков. В доме у него висел пустой кувшин, и всякий раз после захода солнца торговец лекарствами прыгал в этот кувшин и исчезал. Только Фэй Чан-фан, смотритель рынка, тайком наблюдавший за этими проделками, знал, что торговец - человек необыкновенный. Фэй Чан-фан стал каждый день сам подметать перед лавкой торговца и угощать его; он был очень предупредителен и ничего не требовал. Торговец наконец заметил эту услужливость.

    - Приходи ко мне сегодня вечером, когда все уйдут,- сказал он однажды смотрителю рынка.

    Когда Фэй Чан-фан пришел, торговец ему сказал:

    - Сейчас я прыгну в кувшин, ты прыгай за мной - тебе тоже хватит места.

    Фэй Чан-фан поступил так, как говорил торговец, и оказался в кувшине. Но это был уже не кувшин, а страна небожителей. Фэй Чан-фан увидел высокие башни, арки, дворцы; множество слуг ожидали Хозяина кувшина.

    - Я - небожитель, - сказал Хозяин кувшина своему гостю. - В наказание за мое нерадение я был послан к людям на землю. Ты показался мне достойным, поэтому мой выбор пал на тебя.

    Фэй Чан-фан поклонился.

    - Я - лишь простой смертный, обремененный грехами, - молвил он. - Вы пожалели меня - словно вдохнули жизнь в бездыханное тело, велели попрать смерть, и тлен и восстать к жизни. Боюсь, что я, многогрешный, недостоин, служить вам. За вашу доброту я буду вечно вам благодарен.

    - Я о тебе самого высокого мнения, - отвечал небожитель. - Только никому об этом не говори.

    Через некоторое время Хозяин кувшина поднялся к своему гостю, поселившемуся в верхних комнатах.

    - У меня нашлось немного вина, -сказал он, - пошли за ним людей, мы его разопьем.

    Фэй Чан-фан послал за вином человека, однако тот не смог поднять кувшин. Несколько десятков слуг пытались помочь ему, но безуспешно. Тогда Хозяин кувшина сам спустился вниз, одним пальцем поднял сосуд и принес его наверх. Они пили до сумерек, и, хотя сосуд был величиной с кулак, вино в нем не убавлялось.

    - На днях я отправляюсь в путь, - сказал Хозяин кувшина, - последуешь ли ты за мной?

    - Не хватает слов, чтобы высказать, как я рад следовать за вами, - молвил Фэй Чаи-фан. - Но я не хотел бы, чтобы об этом узнали мои родственники. Можно ли так сделать?

    - Нет ничего легче, - отвечал, небожитель и дал ему зеленую ветвь бамбука. - Возвращайся домой, положи эту ветку в постель и скажись больным, а сам потихоньку уйди.

    Фэй Чан-фан сделал так, как ему было велено. Родные, найдя в постели мертвое тело, оплакали его и похоронили…

    Между тем Фэй Чан-фан шел за Хозяином кувшина. Он очутяяся среди тигров, которые скалили зубы и разевали пасти, словно хотели сожрать Фэй Чан-фана, но он не пугался. На следующий день его заточили в каменную пещеру с огромным камнем, висевшим да соломенных веревках над самой головой. Змеи перегрызали эту веревку, и она вот-вот должна была оборваться. Однако Фэй Чан-фан и тут оставался спокоен.

    Появился Хозяин кувшина и приободрил его.

    - Ты достоин, познать истину, - проговорил он и приказал Фэй Чан-фану есть вонючий навоз, в котором кишели огромные черви. Тот заколебался.

    Тогда Хозяин кувшина вздохнул и отпустил Фэй Чан-фана со словами:

    - Ты не смог стать небожителем, но на земле ты будешь жить много сотен лет. - Затем дал ему запечатанный свиток и молвил: - Храни этот свиток, и тебе будут подвластны духи и привидения, ты сможешь излечивать болезни и избавлять людей от несчастий.

    Фэй Чан-фан сказал, что не знает, как добраться домой. Тогда Хозяин кувшина дал ему бамбуковый посох и сказал:

    - Сядь на него, он довезет тебя до дома.

    Фрй Чан-фан сел на бамбуковый посох и вдруг - словно пробудившись ото сна - очутился дома. Родные приняли его за выходца с того света, но он рассказал им все, что с ним произошло, а когда открыли гроб, нашли там лишь вепсу бамбука. Бамбуковый посох, на котором Фэй Чан-фан вернулся домой, он бросил в пруд, и посох превратился в зеленого дракона. Фэй Чан-фан полагал, что не был дома только один день, но родные сказали, что он отсутствовал целый год.

    Фэй Чан-фан умел вызывать духов, лечить болезни, и не было случая, чтобы он кого-нибудь не исцелил. Часто, разговаривая с людьми, он хмурился и начинал ругаться. Когда его спрашивали о причине гнева, он отвечал.

    - Я ругаю привидение.

    Дело в том, что в Жунани обитало привидение. Несколько раз в году дух появлялся в сопровождении многочисленных всадников, словно правитель, входил под гром барабанов в городскую управу, совершал полный обход и затем удалялся.

    - Однажды Фэй Чан-фан отправился к городской управе, когда привидение приближалось. Наместник поспешно бежал, и Фэй Чан-фан остался у ворот один. Привидение, увидев Фэй Чан-фана, не отважилось продолжать путь.

    - Подойди-ка сюда! - крикнул Фэй Чан-фэн страшным голосом.

    Дух сошел с колесницы, распростерся перед ним и, стукаясь лбом о землю, обещал искупить свои прегрешения.

    - Умри, дряхлая тень! - вскричал Фэй Чап-фан. - Как ты осмелился, позабыв обо всем, устраивать безобразия в городской управе? За это ты заслуживаешь смерти. А теперь явись в своем настоящем виде!

    И привидение превратилось в огромную, как колесо повозки, черепаху с большой головой. Фэй Чан-фан приказал ей принять облик человека, затем дал запечатанный свиток и велел доставить его правителю Гэпи. Дух поклонился и, обливаясь слезами, отправился в путь. Фэй Чан-фан послал вслед за ним людей, которые нашли свиток, лежащий около холма, а мертвое привидение было привязано к дереву.

    Позднее Фэй Чан-фан отправился в Дунхай. В тех местах три года стояла сильная жара, люди молили небо о дожде, и Фэй Чан-фан сказал им:

    - Владыка этих мест хотел соблазнить повелительницу Гэпи, и я велел схватить его. Вот почему такая долгая засуха. Но теперь я его освобожу и велю ему послать дождь.

    И вскоре хлынул ливень.

    Фэй Чан-фан при помощи магии умел сделать так, что человек видел происходящее на расстоянии тысячи ли.

    Дун Фэн, известный также под именем Цзюнь И, жил в Хоугуани при первом императоре из дома У. Однажды местный правитель увидел Дун Фэна и решил, что ему дет тридцать- он не знал, что Дун Фэн бессмертен.

    Через пятьдесят с лишним лет, оставив службу, правитель проезжал по этим местам. Он заметил, как постарели все его бывшие подчиненные, лишь один Дун Фэн выглядел как в прежние дни.

    - Тебе, наверно, известен секрет бессмертия, - сказал он Дун Фзну. - Ты кажешься еще более молодым, чем прежде, а я стал седым стариком. Чем это объяснить?

    - Случайностью, - отвечал Дун Фэн.

    В те дни правитель Цзяочжоу по имени Ду Се умер от яда. Дун Фэн тут же оказался в Цзяочжоу. Он вложил в рот умершего три лекарственных шарика, влил воды и велел потрясти его голову, чтобы лекарство прошло внутрь. Ду Се сразу зашевелился, лицо его порозовело, а к вечеру он мог уже сидеть. Через четыре дня правитель заговорил. Он пытался вспомнить, как умер… Какие-то люди в черных одеждах подхватили его и посадили в колесницу. Его провезли через большие красные ворота и бросили в тюрьму, где были отдельные темницы, и в каждой содержался только один узник. Темницу Ду Се засыпали землей; ни один луч света не проникал в нее. Вдруг правитель услышал голос, возвестивший о том, что повелитель всех богов Тай И послал гонцов; за Ду Се, Вскоре темница открылась, и он был вызволен. Он увидел колесницу с красным балдахином, в которой сидели три человека. Один из них, державший табличку - знак пославшего его повелителя, пригласил Ду Се сесть в колесницу. Ду Се уверял, что, очнулся еще до того, как добрался до своего дома.

    Воскресший поднялся и сказал Дун Фэну:

    - Я даже не знаю, чем отблагодарить тебя за твое милосердие.

    Он построил для своего избавителя башню посреди двора. Заметив, что Дун Фэн ест только сушеные финики и запивает их вином, правитель велел трижды в день приносить в башню финики и вино. Дун Фэн всякий раз прилетал, словно птица, и, насытившись, вновь улетал. Так прошло более года, и Дун Фэн решил покинуть правителя. Обливаясь слезами, Ду Се умолял его остаться, но напрасно.

    - Куда вы держите путь? - спрашивал Ду Се. - Быть может, вам нужен корабль?

    - Корабль мне не нужен, мне надобен гроб, - отвечал Дун Фэн.

    Ду Се велел приготовить гроб. На другой день, когда солнце стояло в самом зените, Дун Фэн скончался. Правитель положил его в гроб и похоронил. Через семь дней прибыл человек из Юнгана, который от имени Дун Фэна в самых почтительных выражениях благодарил Ду Се. Правитель, выслушав посланца, открыл гроб и нашел там лишь кусок шелка. На одной стороне была нарисована фигура человека, на другой - красный амулет.

    Между тем Дун Фэн поселился у подножия горы Лушань, в округе Люйчжан. Однажды к нему принесли прокаженного, находившегося при смерти, и умоляли оказать ему помощь. Дун Фэн велел посадить прокаженного в отдельную комнату и крепко закутать пятью покрывалами. Больной потом рассказывал, что он чувствовал, как какое-то существо облизывало его всего с головы до ног, и это вызывало нестерпимую боль; язык у существа был длинный, а сопело око, словно буйвол. Вскоре чудище исчезло, и явился Дун Фэн. Обмыв прокаженного в пруду, он сказал:

    - Теперь ты будешь здоров, но оберегай себя от простуды в течение десяти с лишним дней.

    Все эти дни тело больного было багрового цвета и мучительно болело, но после обмывания боль прекращалась. Через двадцать дней у него образовалась новая кожа - белая и гладкая.

    Потом случилась сильная засуха. Правитель уезда по имени Дин Ши-янь сказал своим людям:

    - Я слышал, Дун Фэн обладает чудодейственной силой. Он, наверно, может послать дождь.

    Захватив вино и угощения, он отправился к Дун Фэну и рассказал ему о засухе.

    - Вызвать дождь легко, - проговорил Дун Фэн. И, оглядев свое жилище, добавил: - Вот только лачуга у меня ветхая, сквозь крышу небо видно. Что я буду делать, если пойдет дождь?

    Правитель понял намек.

    - Я построю для тебя хороший дом, - обещал он, - ниспошли только дождь.

    На следующий день Дин Ши-янь привел с собою более ста человек, которые несли бамбук и бревна для нового дома. За водой, чтобы размесить глину, надо было идти за несколько ли.

    - Не ходите, - предупредил Дун Фэн людей, - вечером будет дождь.

    И действительно, вечером начался ливень к великой радости всех окрестных жителей.

    Дун Фэн жил в горах и земледелием не занимался. Каждый день он лечил больных, а денег с них не брал. Излечив тяжелобольного, он лишь просил его посадить пять абрикосовых деревьев; избавившиеся от легкой болезни сажали по одному дереву. Через несколько лет вырос лес, в котором было более ста тысяч абрикосовых деревьев, здесь поселились разные птицы и животные. Лишь трава не разрасталась в лесу, словно ее постоянно выпалывали. Вскоре Дун Фэн собрал большой урожай абрикосов, построил амбар и объявил людям:

    - Каждый может брать меру абрикосов без платы, но должен принести в амбар меру зерна.

    Находились люди, которые норовили унести абрикосов больше, чем приносили зерна. Тогда из леса выскакивала стая тигров и с рычанием преследовала обманщиков. Те убегали в страхе, роняя лишние абрикосы. Очутившись дома, они взвешивали оставшиеся плоды, и всегда оказывалось, что абрикосов ровно столько, сколько они отнесли зерна. Тех же, кто воровал абрикосы, тигры загрызали насмерть. Но если родные посылали украденные плоды обратно и умоляли Дун Фэна простить вора, Дун Фэн его воскрешал.

    Дун Фэн постоянно обменивал абрикосы на зерно и раздавал его бедным, нищим и странникам. Каждый год бедняки получали от него более двадцати тысяч мер зерна.

    У правителя уезда была дочь, которую околдовал какой-то злой дух. Ее пробовали лечить, но ничего не действовало. Тогда правитель пришел к Дун Фэну и сказал:

    - Спасите мою дочь, и я отдам ее вам в услужение.

    Дун Фэн согласился и вызвал духа - белого крокодила длиною метров в тридцать. Когда крокодил пополз к дверям больной, Дун Фэн велел слугам убить его. Девушка тут же выздоровела. Дун Фэн взял ее себе в жены, но детей у них не было. Дун Фэн часто отлучался из дому, и его жена, чтобы не оставаться в одиночестве, привела в дом девочку лет десяти.

    Однажды Дун Фэп вознесся на небо. Его жена и приемная дочь остались жить в его доме. Они перебивались тем, что продавали абрикосы. Тех, кто их обижал, преследовали по пятам тигры.

    Дун Фэн прошил среди людей более трехсот лет, а на вид ему было лет тридцать.

    Продолжение рассказов о явлении духов

    Однажды Юань Сян и Гэнь Шо, жители Яньсяня в округе Гуйцзи, отправились на охоту. Миновав много ущелий и хребтов, они заметили горных козлов и стали их преследовать. Козлы проскочили каменный мост, затем понеслись через скалы и пропасти, и охотники расстались с мыслью догнать их. Вдруг они увидели отвесную скалу красного цвета. Сверху низвергалась вода, белая как холст, поэтому местные жители называли этот поток «льющийся холст». Взобравшись на скалу, охотники обнаружили вход в пещеру, похожий па ворота, и вошли в нее. Они очутились на равнине, поросшей душистыми травами и деревьями, среди которых стояла небольшая хижина. В этой хижине жили две девушки лет пятнадцати необыкновенной красоты; одеты они были в синие платья. Одну звали Ин Чжу, что значит «блистающий жемчуг», другую..(В оригинале утрачены два знака, обозначающие имя девушки., Завидев охотников, девушки несказанно обрадовались.

    - Мы давно вас ждем, - сказали они.

    И охотники взяли этих девушек себе в жены. Однажды молодые женщины собрались в путь.

    - Наша подруга выходит замуж, мы хотим ее поздравить, - сказали они и ушли.

    Их шаги гулко звучали над пропастью.

    Через некоторое время охотники, тосковавшие по родным местам, тоже захотели отлучиться. В пути их настигли жены и дали им мешок, крепко-накрепко наказав не открывать его. После этого охотники продолжали свой путь.

    Как-то раз, когда охотники ушли из дому, родные развязали мешок; в нем лежали цветы лотоса. Когда был снят пятый слой лепестков, из цветов вылетела синяя птица. Охотники, вернувшись и узнав о случившемся, загрустили.

    На другой день они отправились работать в поле. А когда родные принесли им обед, то увидели лишь оболочки, какие остаются после линьки цикад.

    В годы правления императора Ань-ди (Император Ань-ди правил с 397 по 418 г.) из династии Цзинь в Хоугуани жил молодой человек по имени Се Дуань. Оя рано лишился родителей и воспитывался у соседей, так как родственников у него не было, а к восемнадцати годам стал жить самостоятельно. Это был тихий, скромный парень, и соседи, сокрушаясь, что он живет один, пытались подыскать ему невесту.

    Се Дуань. ложился спать поздно, вставал рано и весь день с утра до вечера трудился в поле. Однажды недалеко от деревни он нашел огромную улитку с чайник величиной и решил принести ее домой как диковинку. Он посадил улитку в большой кувшин и держал дней десять. С этих пор Се Дуань, возвращаясь с поля, обнаруживал дома приготовленную еду и питье, а в очаге - огонь. Он думал, что это заботы соседей, и через несколько дней отправился к ним, чтобы поблагодарить.

    - Мы ничего не делали, - удивились соседи, - и не за что нас благодарить.

    Се Дуань решил, что они шутят. Но все продолжалось, как и прежде, и Се Дуавь снова пошел к соседям.

    - Да ты, наверное, тайком женился, и жена готовит тебе еду, - смеялись они.

    Се Дуань был очень удивлен.

    Однажды, только пропели петухи, он, как обычно, ушел в поле, но вскоре, никем не замеченный, вернулся. Спрятавшись за плетнем, он стал наблюдать за своим домом. И тут он увидел, как из кувшина появилась молодая девушка и стала разводить огонь в очаге. Се Дуань вошел к комнату и заглянул в кувшин - улитки не было. Тогда он обратился к девушке:

    - Откуда ты явилась и почему готовишь мне еду? Девушка очень испугалась и тщетно пыталась скрыться в кувшин.

    - Я - Дева Белых вод Млечного Пути, - наконец промолвила девушка. - Владыка неба пожалел тебя, сироту, за твою скромность и послал меня, чтобы я заботилась о тебе. Не прошло бы и десяти лет, как ты разбогател и женился, а я удалилась бы. Но ты застиг меня врасплох, и я не могу больше оставаться у тебя. Работай по-прежнему в поле, лови рыбу, руби деревья. Я оставлю тебе свою раковину, держи в ней рис - она никогда не будет у тебя пустой.

    Се Дуань умолял девушку остаться, но она была непреклонна. Вдруг налетела буря, и девушка исчезла.

    Се Дуань воздвиг кумирню в честь Девы Белых вод и в определенный день приносил жертвы. Богатым он не стал, но всего у него было вдоволь. Соседи, наконец, подыскали ему невесту, и он женился. Потом Се Дуань стал правителем тех мест.

    Храм Девы Белых вод и по сей день стоит недалеко от дороги.

    В годы Тай-хэ (Т а й-х э - девиз царствования цзиньского императора Хай Си гуна (366-370).) в Гуанлине жил человек по фамилии Ян. У него была собака, которую он очень любил и всюду брал с собой. Однажды зимой, напившись пьяным, он уснул в густой траве около болота. В это время поднялся ветер, и жители, как обычно, стали выжигать траву. Собака бегала вокруг хозяина и лаяла, но тот был сильно пьян и не просыпался, Тогда пес вывалялся в луже, находившейся неподалеку, и улегся около хозяина. Много раз окунался пес в воду и возвращался к хозяину, пока вся трава вокруг пьяного не стала мокрой. Лишь проснувшись, Ян понял, что произошло.

    В другой раз, бредя в темноте, Ян свалился в пересохший колодец. Собака выла около колодца до самого утра, пока какой-то прохожий заметил ее и догадался заглянуть в колодец.

    - Помоги мне выбраться отсюда, - крикнул ему Ян, - и я ничего для тебя не пожалею.

    - Отдай мне пса, - был ответ.

    - Этот пес спас мне жизнь, его я не могу отдать» - сказал Ян. - Проси что-нибудь другое.

    - Тогда оставайся там, где сидишь, - услышал он.

    В этот момент пес как бы умоляюще заглянул в колодец, и Ян согласился отдать его.

    - Ладно, собака твоя, - сказал он прохожему.

    Тот помог Яну выбраться из колодца и увел собаку на веревке.

    Через пять дней пес вернулся к Яну.

    Истории тьмы и

    Света

    Во времена династии Хань, Хуан Юань, житель Тайшани, открыл однажды утром ворота и вдруг заметил черную собаку - она сидела возле ворот с таким видом, словно выросла именно в этом доме. Хуан Юань, взяв ее на поводок, отправился на охоту вместе с соседями. Наступили сумерки, когда он увидел оленя и спустил собаку; она мчалась так быстро, что Хуан, несмотря на все старания, не мог поспеть за нею. Пробежав несколько ли, Хуан увидел пещеру, прошел по ней шагов сто и вдруг вышел на дорогу; по одну ее сторону росли ивы и ясени, по другую высилась стена.

    Вслед за собакой Хуан миновал ворота и очутился среди нескольких десятков домиков, в которых видны были красивые девушки в ярких одеждах; одни играли на цинях и сэ (Цинь, сэ - музыкальные инструменты.), другие развлекались игрой в шашки.

    Хуан подошел к павильону, стоявшему севернее других, в нем было три комнаты. Две девушки, словно кого-то ждали. Увидев Хуана, они переглянулись и засмеялись:

    - Черный пес привел муженька для Сяо-инь! Одна из девушек ушла, другая осталась.

    Вскоре вышли четыре девушки и передали Хуану предложение Тай-чжэнь, хозяйки:

    - Моя дочь уже носит прическу совершеннолетней, самой судьбой суждено, чтобы она стала твоей женою.

    Стемнело, и Хуана ввели внутрь. Окна комнаты выходили на юг, перед ними находилось озеро; посредине озера был павильон с четырьмя входами по углам, входы были завешаны циновками, сквозь которые пробивался яркий свет.

    Прекрасна была Сяо-инь, и служанки ее красивы. Закончилась свадебная церемония, начался пир, а потом: молодожены отправились в спальню.

    Через несколько дней Хуан решил съездить домой и оповестить родных о своей женитьбе.

    - Смертные люди не похожи на бессмертных, - сказала Сяо-инь. - Мы не сможем долго жить вместе.

    На другой день Сяо-инь, обливаясь слезами, дала мужу на прощание нефритовые подвески и сказала:

    - Не суждено нам жить вместе, хоть и сильна моя любовь к тебе. В первый день каждого третьего месяца вспоминай меня, постись и совершай омовение.

    Четыре девушки проводили Хуана. До дома он добрался в тот же день.

    Хуан тосковал по своей жене. В предназначенные дни он видел в небе ее колесницу, летящую по воздуху.

    Во времена династии Цзинь, когда в Цзинчжу правителем был знаменитый военачальник Хуань Хо, кто-то из его подчиненных в пятый день пятого месяца надрезал одному попугаю язык и научил птицу говорить. Этот попугай мог говорить обо всем на свете и вмешивался в разговоры людей. Учитель попугая искусно играл на струнном инструменте пиба, и птица часто садилась возле музыканта и слушала его игру. Птица очень хорошо подражала смеху и голосам людей.

    У правителя как-то собрались гости. Он захотел, чтобы птица передразнила голоса каждого, и попугай сделал это удивительно точно. Правда, у одного из гостей был гнусавый голос, и передразнить его было трудно, но попугай сунул голову в кувшин и очень хорошо передразнил гнусавого.

    Однажды птица увидела, как слуга что-то украл, воспользовавшись тем, что хозяин вышел. Птица рассказала об этом хозяину, но тот слугу не наказал. Потом слуга украл мясо, и птица снова сказала хозяину о воровстве.

    - Ты говоришь, что слуга украл мясо, - сказал хозяин. - А где доказательства?

    - Среди листьев лотоса, за занавеской, -отвечала птица.

    Украденное нашлось именно в этом месте, и вороватый слуга был жестоко наказан. Обозленный, он обварил птицу кипятком, и та издохла. Хозяин попугая горевал и хотел убить слугу, чтобы отомстить за смерть любимой птицы,

    - Твоя скорбь очень велика, - сказал правитель, - и человек этот заслуживает смерти. Но он убил всего лишь птицу, и казнить его нельзя.

    И слуга был приговорен к пяти годам рабства.

    У одной очень богатой четы был единственный сын, и был он в семье всеобщим любимцем. Проходя как-то по рынку, он увидел девушку неописуемой красоты, которая продавала пудру, и влюбился в нее. Не зная, как открыть девушке свои чувства, он стал ее постоянным покупателем. Каждый день он являлся на рынок, покупал пудру и удалялся, не говоря ни слова. Время шло, и девушка стала что-то подозревать. Однажды, когда он снова пришел, девушка спросила:

    - А что вы делаете с этой пудрой?

    - Я люблю тебя, - но сказать об этом боялся, - отвечал юноша. - Чтобы видеть тебя, я прихожу покупать пудру.

    Девушка пожалела его и согласилась встретиться с ним в ближайший вечер.

    Лежа в своей комнате, юноша ждал возлюбленную. В сумерках девушка пришла. Вне себя от радости, юноша обнял ее и воскликнул: «Наконец-то сбылись мои мечты!»

    И от чрезмерной радости юноша умер.

    Перепуганная девушка не знала, что делать, и поспешно вернулась в свою.лавку.

    Родители юноши были удивлены, что тот не пришел к завтраку, заглянули к нему в комнату и нашли сына мертвым.

    Перед похоронами открыли его шкатулки и ящички и обнаружили в них более ста больших и маленьких пакетов с пудрой.

    - Пудра сгубила нашего сына, - сказала мать.

    Она отправилась на рынок, обошла всех торговцев пудрой и, наконец, у одной девушки увидела пудру точно в такой же обертке, какую она обнаружила у сына.

    - Зачем ты убила моего сына? - спросила мать, схватив девушку.

    Девушка зарыдала и рассказала, как все произошло. Родители юноши не поверили ей и отвели ее в суд.

    - Я, несчастная, не боюсь смерти, - сказала девушка,- разрешите мне лишь взглянуть на него, оплакать его. Судья разрешил.

    Обнимая мертвого, девушка горько плакала.

    - Кто звал, что все так кончится, - причитала она. - Но если наши души после смерти будут вместе, я умру без сожаления!

    Юноша вдруг ожил и рассказал, как все произошло.

    Юноша и девушка стали мужем и женой, и у них было множество детей и внуков.

    Чжэнь Чжун - другое его имя Шу-жан, - области Чжуншань, был назначен правителем в Юньду. Во время пути к месту службы кто-то ему объявил;

    - К вам явился сын бога земли.

    Хозяин и гость обменялась положенными приветствиями.

    - Я здесь по велению моего досточтимого отца, - сказал сын бога земли, прекрасный юноша. - Он хочет породниться с вами и предлагает вам в жены мою младшую сестру. Я послан, чтобы объявить вам об этом.

    - Я уже немолод, - отвечал, смутившись, правитель. - И у меня есть жена, как же я могу принять такое предложение?

    - Моя сестра молода и очень красива, - сказал гость,- ей нужен достойный муж. Как вы можете от нее отказаться?

    - Я ведь сказал, я стар, и у меня есть жена, - отвечал Чжэнь Чжун. - Это было бы нарушением законов.

    Они долго спорили, но Чжэнь Чжун твердо стоял на своем.

    - Тогда явится мой отец, - разгневавшись, пригрозил юноша. - Ему-то ты не откажешь.

    И он удалился по реке, по обоим берегам его сопровождало много людей с повязками на головах и кнутами в руках.

    Вскоре появился сам бог земли. Впереди и сзади ехали стражники, на колеснице был зеленый балдахин, на лошадях алая упряжь, сзади следовало еще несколько колесниц. Его дочь ехала в открытой со всех сторон колеснице с подобранными шелковыми занавесами, впереди нее сидели восемь девушек, все в невиданных, затейливо расшитых одеждах. На берегу, неподалеку от Чжэнь Чжуна, они раскинули шатер и расстелили циновки.

    Бог земли сошел с колесницы и сел на белый шерстяной ковер у низенького столика. Здесь была нефритовая плевательница, черепаховая шкатулка и белая метелка. Дочь его остановилась на восточном берегу, по сторонам стояли евнухи с опахалами, а девушки находились впереди. По приказу бога земли человек шестьдесят из его свиты расположились перед ним, готовые играть на музыкальных инструментах, которые, казалось, были сделаны из стекла.

    - У меня есть дочь, которую я очень люблю, - молвил бог земли, обращаясь к Чжэнь Чжуну. - Ты, я знаю, происходишь из благородной и честной семьи, и я очень хочу породниться с тобой, отдав в жены свою дочь, С этой просьбой я и посылал к тебе своего сына.

    - Я стар и плох здоровьем, - отвечал Чжэнь Чжун, - У меня жена и взрослый сын, и если ты будешь искушать меня своим предложением, я вынужден буду ослушаться.

    - Моей дочери двадцать лет, - продолжал бог земли, - она красива и добра, воспитана в послушании. Сегодня же, здесь на берегу, безо всяких особых хлопот молено оправить свадьбу.

    Чжэнь Чжун стоял на своем и даже назвал бога земли злым духом. Он вынул меч, положил его на колени, готовый защитить свою жизнь, и отказался продолжать этот разговор.

    Страшно разгневался бог и приказал спустить трех леопардов и двух тигров. Разинув красные пасти, сотрясая своим рыком землю, звери бросились на Чжэнь Чжуна, но он всякий раз отгонял их. Так продолжалось до рассвета, пока зверей не отозвали.

    Тогда бог земли дал Чжэнь Чжуну колесницу и несколько десятков людей, чтобы они служили ему, и Чжэнь Чжун продолжал свой путь. Колесница и люди, оставленные богом земли, следовали за ним. Неожиданно какой-то встречный в простой одежде и шапке поклонился ему и крикнул:

    - Не езди дальше!

    Лишь через десять дней осмелился Чжэнь Чжуп продолжать путь, до самого дома за ним следовал соглядатай в шапке и с хлыстом в руках.

    Дома он узнал, что за несколько дней до его возвращения жена заболела и умерла.

    В молодые годы ни Лю Дао-си, ни его двоюродная сестра Кан-цзу не верили в существование привидений. Их двоюродный брат Синь-но был постарше и обладал способностью распознавать привидения, но никак не мог убедить брата и сестру в том, что привидения есть на самом деле.

    Однажды, когда они находились около моста Чангуан в Цзинкоу, Синь-по сказал брату и сестре, что около бамбукового плетня водится ужасное привидение. Лю Дао-си ухмыльнулся и спросил, в каком месте. Потом потащил за собой Синь-по и обнажил свой длинный меч, собираясь поразить привидение. Синь-по, находившийся сзади него, крикнул:

    - Попадет тебе от привидения!

    Не успел Лю Дао-си дойти до плетня, как раздался сильный удар дубиной, и Лю Дао-си упал навзничь. Он пришел в себя только через месяц.

    Потом Синь-по как-то сказал брату и сестре:

    - К востоку от управы, на тутовом дереве поселилось привидение, сейчас оно еще маленькое, но когда вырастет - непременно натворит бед.

    Кан-цзу не поверила, но попросила сказать точно, на какой высоте от земли живет привидение. Дней через десять, в темную, безлунную ночь Лю Дао-си прокрался к дереву, рубанул секирой по тому месту, где должно было находиться привидение, и, никем не замеченный, вернулся домой.

    На другое утро Сипь-по, проходя мимо дерева, вздрогнул от страха и закричал:

    - Что случилось с духом? Он, кажется, мертв. Кан-цзу рассмеялась.

    В уделе Цзюйлу жил Пан А, человек замечательной красоты. Девушка из семьи Ши влюбилась в него с первого взгляда. Когда Пан А увидел эту девушку и пригласил к себе в дом, его женой овладела лютая ревность. Однажды, услышав, что девушка пришла, жена Пан А велела служанкам связать гостью и отвести ее домой. Посреди пути девушка превратилась в клубы дыма и исчезла. Служанки явились в дом девушки и рассказали о случившемся.

    - Моя дочь не выходила из дому!- вскричал изумленный отец. - Как вы смеете ее порочить!

    Отец Пан А между тем все время неустанно следил за своим сыном и в одну из ночей обнаружил в комнате сына девицу. Он схватил ее и отвел домой. Увидев дочь, отец вытаращил глаза и уставился на нее.

    - Я только что был в комнатах жены и своими глазами видел жену и дочь за совместной работой, - молвил он. - Как же моя дочь может быть одновременно в двух местах?

    Он велел служанкам вызвать дочь из внутренних покоев. И когда девушка появилась, другая вдруг исчезла. Растерявшийся отец велел жене разобраться в этом деле.

    - После того как я увидела Пан А у нас в доме,- призналась девушка, - он мне приснился и пригласил к себе, а когда я пришла, его жена схватила меня.

    - Неслыханное дело! - воскликнул отец. - Значит, душа, одолеваемая сильным чувством, может принимать любое обличье!

    Девушка решила не выходить замуж. А через год жена Пан А заболела странной болезнью, ее лечили, но все было напрасно, она умерла.

    Через некоторое время Пан А послал семье Ши свадебные подарки, и девушка из этого дома стала его женой.

    У монаха храма Цзяоху было изголовье, сделанное из кедра. Прошло тридцать с лишним лет, и в изголовье на обратной стороне появилась трещина. Житель тех мест Тан Линь проезжал как-то мимо храма и зашел помолиться о ниспослании ему счастья.

    - Женат ли ты? - спросил у него монах. - Если нет, полезай в эту трещину.

    И Тан Линь полез в трещину изголовья. Он увидел вдруг красные ворота, дворцы из яшмы, башни из перламутра - ничего подобного на земле не видели. Полководец Чжао подыскал ему жену, которая родила Тан Линю шестерых детей - четырех мальчиков и двух девочек. На него пал выбор, и Тан Линя назначили хранителем императорской библиотеки, потом он стал одним из секретарей императора. Так он жил в кедровом изголовье, ни разу не вспомнив о доме, но прошло время и он впал в немилость. Тогда монах позвал его обратно, и Тан Линь вылез наружу.

    Тан Линю казалось, что он прожил в изголовье многие годы, а на самом деле он пробыл там один лишь миг!

    Душа недавно умершего человека, изможденная и тощая, неожиданно встретила душу старого друга, который скончался двадцать лет назад; эта душа была толста и полна сил.

    - Как твои дела? - спросила душа друга, после того как они обменялись положенными приветствиями.

    - Я от голода едва держусь на ногах, - молвила тощая душа. - Ты, должно быть, знаешь тут все входы и выходы, научи меня, как мне быть.

    - Нет ничего легче, - отвечала толстая душа. - Попугай людей какими-нибудь чудесами, они и принесут тебе еду.

    Тощая душа отправилась к восточному краю деревни, где жила одна семья, исповедовавшая буддизм. В западной пристройке находилась домашняя, мельница, и душа стала вращать жернова так же, как в бытность свою человеком,- - Будда пожалел нас за нашу бедность и велел духу крутить наши жернова, - сказал глава семейства своим сыновьям.

    И он засыпал в мельницу пшеницы. К вечеру душа намолола много мер пшеницы и, падая от усталости, удалилась.

    - Зачем ты обманул меня? - укоряла она душу друга.

    - Попробуй еще разок, и тебе непременно дадут еды,- был ответ.

    Теперь тощая душа потащилась на противоположный конец деревни, где жила одна семья, исповедовавшая даосизм. У дверей дома стояла ступа, и душа стала стучать в ней пестом так же, как и в бытность свою человеком.

    - Вчера этот дух помогал кому-то другому, а сегодня пришел помогать мне, - сказал хозяин дома. - Надо засыпать в ступу зерна.

    И он велел служанкам просеять зерно. К вечеру душа совсем выбилась из сил, но еды ей не дали. Вернувшись в потемках, тощая душа с великим гневом сказала душе друга:

    - Ведь мы с тобой почти родственники со стороны жен, а не просто друзья. Так почему же ты обманываешь меня? Два дня я проработал на других и не получил за это даже, плошки еды.

    - Тебе просто не повезло! - отвечала душа друга, - Последователей буддизма или даосизма трудно чем-нибудь удивить. Сегодня ты найди обычную семью, где не верят ни буддистам, ни даосам, припугни ее - и непременно получишь еду.

    И снова отправилась тощая душа в путь. На этот раз она выбрала дом, па воротах которого торчал бамбуковый шест. Войдя во двор, душа увидела через окно нескольких женщин, они ели. Во дворе была белая собака, душа схватила ее, подняла над землей так, чтобы казалось, будто собака ходит по воздуху. Завидев такое, обитатели дома немало удивились и сказали, что этакого чуда они никогда еще не видывали. Спросили у гадателя - к чему бы это.

    - Взалкавший еды гость посетил вас, - молвил гадатель. - Но все кончится добром, если вы умилостивите его. Убейте собаку и вместе с вином, сластями и рисом поднесите ее среди двора в жертву гостю.

    Так эти люди и сделали, и тощая душа получила обильную пищу.

    С этих пор она? следуя совету друга, творила мелкие чудеса и ни в чем не нуждалась.

    

---

    Во времена династии Восточная Цзинь (Династия Восточная Цзинь правила с 318 по 420 г.) |Сюй Янь из Янсяня, проходя через горы Суйань, встретил юношу лет восемнадцати, лежащего около дороги. Юноша жаловался на боль в ногах и просил Яня посадить его в клетку с гусями, которую тот нес. Разумеется, Янь принял его слова за шутку. Каково же было его удивление, когда юноша влез в клетку, хотя он не стал меньше, и клетка не стала больше, сел рядом с двумя гусями, и птицы не испугались его. Янь взвалил клетку на плечо и пошел дальше. Он не чувствовал, чтобы его ноша стала тяжелее.

    Когда Янь расположился под деревом отдохнуть, юноша вылез из клетки и сказал, что хочет угостить Яня; тот с удовольствием: согласился. Тогда юноша изверг изо рта бронзовый поднос и ларчик, в котором находились самые редкие яства. Вся посуда была из бронзы, кушания, о которых Янь не имел представления, вкусно пахли. Когда было выпито несколько кубков вина, юноша сказал:

    - Со мною есть женщина, и я хотел бы, чтобы она присоединилась к нам.

    - Прекрасно! - отвечал Янь.

    Тогда юноша изверг изо рта очень красивую девушку дет шестнадцати, облаченную в прекрасные одежды. И они стали пировать втроем. Когда юноша охмелел и заснул, девушка сказала Яню:

    - Хотя этот юноша - мой муж, но я люблю другого человека, который находится всегда при мне. Пока муж спит, я хотела бы угостить моего возлюбленного, если вы обещаете молчать.

    - Разумеется! - отвечал Янь.

    Тогда девушка извергла изо рта красивого молодого человека лет двадцати трех и представила его Яню. В это время спящий пошевелился, девушка извлекла изо рта парчовую ширму и, отгородив мужа, легла к нему. Молодой человек сказал Яню:

    - Хотя эта девушка и любит меня, она не заполнила все мое сердце. Со мной всегда другая женщина, и мне хотелось бы повидать ее, если вы будете хранить молчание.

    - Извольте, - отвечал Янь.

    И молодой человек изверг из уст девушку лет двадцати с небольшим, они пили вино и шутили в течение долгого времени. Вдруг за ширмой заворочались.

    - Они проснулись, - сказал молодой человек и проглотил женщину. Вышла жена юноши.

    - Сейчас муж поднимется, - сказала она Яню и проглотила своего возлюбленного.

    Вскоре вышел юноша и сказал:

    - Извините, что я так долго спал и вам пришлось скучать. Уже поздно. Я должен покинуть вас.

    IИ он проглотил девушку и всю бронзовую посуду, за исключением большого подноса, который был в ширину более двух чи. (Ч и - мера длины, равная 0,32 метра). Прощаясь с Янем, он сказал:

    - Кроме этого подноса, я ничего не могу предложить вам на память о нашей встрече.

    В период царствования, известный под названием Тайюань (То есть в 376-396 гг.) Янь служил в императорском архиве. Однажды он угощал на этом подносе одного из придворных, который, разобрав знаки на подносе, сказал, что он был сделан в третий год правления Юн-пин династии Хань (То есть в 60 г.).

    Чжао Вэнь-шао из Гуйцзи был на службе у сына императора и жил неподалеку от главного моста в Тинси, в двухстах шагах от дома вельможи Ван Шу-цина, находившегося в соседнем переулке. Однажды осенним вечером, когда взошла величественная луна, ему взгрустнулось о родных местах и, прислонившись к воротам, он запел песню «Вороны улетают в ночь», полную печали и скорби.

    Внезапно перед ним появилась девушка лет пятнадцати в синей одежде и сказала:

    - Моя молодая хозяйка из дома Вана слушала твою песню при свете луны. Она благодарит тебя.

    Так как было довольно рано и многие еще не отошли ко сну, Чжао Вэнь-шао был не очень удивлен появлением девушки. Он говорил с ней вежливо и пригласил ее хозяйку к себе.

    Вскоре показалась девушка лет восемнадцати в сопровождении двух служанок; ее внешность и походка были обворожительны. Чжао спросил у нее, где она живет.

    - Там, - девушка указала рукой в сторону дома Ван Шу-цина. - Я слышала, как ты пел, и поэтому приняла твое приглашение. Ты споешь мне что-нибудь?

    Чжао запел песню «Трава, растущая на камне». У него был чистый, приятный голос; вскоре девушка стала подпевать ему.

    - Если у тебя есть кувшин, то не печалься - вода для него найдется (Должно быть, в песне, слова которой не сохранились, говорятся в метафорической форме о неразделенной любви, отсюда и сравнение кувшина и воды с двумя влюбленными) - сказала девушка. И, обернувшись к служанкам, добавила: - Принесите мою цитру (По-китайски этот музыкальный инструмент, имеющий двадцать пять струн, называется кувхоу). Я буду играть для этого юноши.

    Цитру вскоре принесли, и девушка сыграла две или три мелодии, тихие, как журчание ручейка, от которых на душе стало еще печальнее. Потом она велела служанкам спеть песню «Густой иней», а сама сняла пояс, подхватила им поудобней цитру и стала подыгрывать. Вот эта песнь:

    Когда песнь смолкла, было уже поздно, и девушка провела ночь с Чжао. Они простились в четвертую стражу, перед рассветом. Девушка подарила Чжао на память золотую шпильку, а он ей - серебряную чашу и ложку из чистого стекла.

    Утром Чжао случайно проходил мимо храма Цинси, зашел внутрь и, к своему изумлению, увидел там свою чашу, а за ширмой стеклянную ложку, там же была и дитра, обвязанная пояссм. В храме стояло изображение богини, а перед нею - девушки в синих одеждах. Вглядевшись, Чжао узнал в них своих ночных посетительниц.

    Это произошло в пятый год правления, известного под названием Юань-цзя (То есть в 428 г). Ничего подобного после этого с Чжао никогда не случалось.

    Ян Бао из округа Хуннун был добрым ребенком. Однажды, когда ему было девять лет, он отправился на гору Хуаинь и увидел желтого воробья, израненного совой. Тот свалился с дерева и, не в силах взлететь, подвергся нападению муравьев. Ян Бао отнес птицу домой и устроил ее на стропилах в своей комнате. Ночью он услышал отчаянный писк, мальчик зажег светильник и увидел, что птицу одолевают комары; тогда он посадил воробья в коробку. Кормил он птицу желтыми лепестками. Дней через десять перья у нее отросли, и она снова могла летать. Утром ока улетала, а вечером возвращалась в свой короб. Так продолжалось более года. Однажды с ней прилетела целая стая воробьев, они кружили по комнате, громко чирикая, а через несколько дней исчезли.

    В ту же ночь, в третью стражу, когда Ян Бао сидел над книгой, вошел мальчик в желтой одежде.

    - Я - посланец богини-матери, - сказал он. - Я спешил на Волшебную гору, когда на меня напала сова. Ты добрый, ты пожалел меня и спас. Сейчас мой путь - к южным морям.

    Он дал Ян Бао четыре кольца из нефрита и сказал:

    - Пусть потомки твои будут чисты, как этот нефрит, и они станут великими мужами.

    Благочестие Ян Бао стало известно потом во всей Поднебесной, и слава о нем росла с каждым днем. Его сын Ян Чэнь имел сына по имени Ян Бин, у которого тоже был сын Ян Бяо. Все они - четыре поколения - были знаменитыми государственными мужами.

    Когда Ян Чэнь умер, на его гроб опустилась огромная птица. Люди говорили, что появление этой птицы - признак истинного благочестия усопшего.

    .

    В уезде Юйду округа Нанькан, на расстоянии трех ли от уездного города вниз по реке, находится Мэнкоу. Там есть пещера, похожая на каменную комнату. В старинном предании говорится, что в этой пещере появляется волшебный петух, сияющий, словно чистое золото. Он хлопает крыльями, кружится и поет, пока не завидит людей, тогда он скрывается в пещере, которую поэтому называют Петушиной., В давние времена один крестьянин, трудившийся на своем поле под горой, увидел, как петух вышел из пещеры и начал свои забавы. Вдруг появился великан и попытался убить петуха из пращи; увидев великана, петух испугался и скрылся в пещеру. Камень, выпущенный из пращи, угодил в пещеру, а так как он был шести чи в поперечнике, то почти полностью закрыл вход, осталась лишь небольшая лазейка, в которую невозможно было протиснуться.

    Другой человек, плывший вверх по реке на лодке, находясь от горы на расстоянии одного ли, однажды увидел путника в желтой одежде, который нес две корзины с дынями. Путник попросил подвезти его, и лодочник пустил его в лодку. Человек в желтом попросил поесть, лодочник дал ему еды и вина. Тот еще не покончил с едой, когда лодка подплыла к скале. Лодочник попросил у человека в желтом дыню, тот не дал и выплюнул обратно на тарелку недожеванную еду. Потом он поднялся на скалу и исчез. Лодочник вначале было рассердился, но, увидев, что путник исчез в пещере, догадался, что это волшебник. Он глянул на тарелку и увидел золото.

    В первые годы правления, известные под названием Юань-цзя, некто по имени Ван, из Фуяна, закинул на мелководье бамбуковую вершу, чтобы наловить крабов. Когда на следующее утро он пришел осмотреть вершу, то нашел в ней сук длиною в два локтя и ни одного краба. Он починил вершу, а сук выкинул на берег. На следующее утро он опять обнаружил в верше тот же сук. Ван снова привел вершу в порядок, а сук выкинул. Но на другой день повторилось то же самое. Заподозрив, что этот сук заколдованный, Ван положил его в корзину для крабов, взвалил ее на плечо и поклялся разрубить проклятый сук и сжечь его, как только доберется до дома. Не дойдя трех ли до дома, Ван почувствовал в корзине какое-то шевеление. Он заглянул в корзину и увидел, что сук превратился в чудище с лицом человека, туловищем обезьяны, с одной рукой и одной ногой.

    - Я очень люблю крабов, поэтому мне пришлось залезть в воду и испортить твою вершу, чтобы достать из нее крабов, - сказало чудище Вану. - Вина моя перед тобой велика, но ты прости меня и отпусти на волю. Я - дух гор и позабочусь, чтобы в твоей верше всегда было много больших крабов.

    - Ты несколько раз причинил мне урон, - отвечал Ван. - Ты заслуживаешь смерти.

    Чудище умоляло Вана отпустить его на свободу.

    - Как твое имя? - спрашивало оно.

    Но Ван отвернулся и ничего не отвечал. Когда он почти добрался до дома, чудище сказало:

    - Раз ты не отпускаешь меня и не хочешь назвать свое имя, то я ничего не могу поделать, придется мне умереть.

    Войдя в дом, Ван развел в очаге большой огонь и сжег в нем чудище. И никаких бед от этого не произошло.

    В тех местах такое чудище называют «горный вурдалак». Говорят, что, узнав имя человека, чудище может наслать на него порчу. Поэтому-то оно и допытывалось у Вана, как его зовут. Чудище хотело погубить Вана и освободиться.

    

---

    Дин Чэн из округа Цзинь - другое его имя Дэ-шэнь - был правителем в Нин-гоине во времена династии Цзинь, в период правления под названием Цзянь-ань (Здесь имеется в виду период правления, известный под названием Цзянь-юань (343-344). В рукописном первоисточнике, очевидно, имела место ошибка переписчика.).

    Случилось так, что какая-то женщина набирала воду из колодца в северном пригороде, когда человек, похожий на чужестранца, с длинным носом и глубоко сидящими глазами проходил мимо и попросил напиться. Выпив, чужеземец исчез, а женщина сразу же почувствовала боль в животе, которая становилась все сильнее и сильнее. Несколько времени она стонала и охала, потом вдруг села и стала отдавать приказания на каком-то чужом языке. Несколько десятков жителей глазели на женщину, обступив ее со всех сторон. Женщина потребовала бумагу и кисть для письма. Взяв кисть, она начала писать по-чужестранному, слева направо, а написанные листы бросала на землю. Исписав, пять листов, она велела людям их прочесть, но никто из горожан не смог этого сделать. Заметив мальчика лет десяти, женщина кивнула на него и сказала, что он сможет прочесть. Мальчик взял исписанные листы и прочитал их - к немалому удивлению собравшихся. Затем женщина велела мальчику плясать. Мальчик встал и начал дрыгать ногами и махать руками. Некоторое время вместе с ним плясала и пела женщина.

    Об этом донесли правителю, он призвал к себе женщину и мальчика и стал их расспрашивать. Женщина отвечала, что она не помнит, что делала. Желая непременно узнать, что было написано женщиной, правитель послал с этими листами гонца в монастырь Сюйчан, где находился старый монах-чужеземец, многие годы живший в Китае.

    - Часть буддийской канонической книги была утеряна, - сказал изумленный монах, - мы искали утраченное в дальних местах и начали опасаться, что никогда не обретем его. Некоторые места мы знали наизусть, но не полностью. И вот утерянное - передо мною.

    Монах переписал принесенные листы и сохранил их.

    

---

    Во времена династии Сун (Династия Сун правила с 420 по 478 г) в городе Дун-хай жил некто Сюй. Когда у него родился сын, его назвали Те-цзю, что значит Железная Ступа. Мать ребенка умерла после родов, и Сюй взял себе новую жену из дома Чэнь. Она оказалась очень злой и решила извести пасынка. Когда у нее родился сын, она произнесла над ним заклинание:

    - Если ты не убьешь Железную Ступу, я тебе не мать!

    И дали ему имя Те-чу, Железный Пест, в надежде, что пест разобьет ступку. Мачеха била пасынка, издевалась над ним, не кормила, когда он был голоден, не давала одежды, когда он мерз.

    Отец мальчика часто бывал в отлучке, да и побаивался своей жены, поэтому она делала все, что хотела. В конце концов, от недоедания и побоев бедный мальчик умер. Ему едва минуло шестнадцать лет.

    Дней через десять дух умершего вдруг явился в дом и подошел к ложу мачехи.

    - Я Железная Ступа, - молвил он, - За мной не было никакой вины, вы загубили меня понапрасну. Моя матушка гневается на небесах, и я послан за Железным Пестом. Он должен умереть в муках, так же, как и я. Он скоро покинет этот мир. Я подожду его здесь.

    Это был словно живой Те-цзю, все домочадцы слышали его голос, хотя самого юношу никто не видел. А незваный гость между тем устроился на стропилах.

    Мачеха, упав на колени, каялась, била себя по лицу, приносила жертвы в честь пасынка.

    - Теперь это ни к чему, - говорил дух. - Вы меня уморили голодом, а сейчас хотите задобрить подношениями!

    Ночью мачеха принялась корить своего пасынка.

    - Да как вы смеете! - рассердилось вдруг привидение. - Я сокрушу ваш дом.

    Тут все услышали звук пилы. Посылались опилки. Ночью раздался страшный грохот, словно рушился весь дом. Перепуганные люди выскочили наружу и зажгли факелы. Но оказалось, что ничего не случилось.

    А дух поносил все свою мачеху:

    - Погубили меня, а сами жили - не тужили. Сейчас сожгу этот дом.

    И домочадцы увидели искры, пламя, клубы дыма в содрогнулись от ужаса. Между тем огонь вскоре утих, и все, даже соломенная крыша, было невредимо.

    Каждым день слышалась ругань, ее сменяла песня:

    Жалобный голос терзал душу, словно привидение оплакивало свою раннюю смерть.

    Шестилетний Те-чу занемог с тех пор, как появилось привидение. Все тело его ломило, живот вздулся, мальчик совсем потерял аппетит. Дух умершего бил мальчика, и тело его покрылось синяками и кровоподтеками. Через месяц он умер, и привидение исчезло навсегда.

    Император У-ди (Император Уди правил с 502 по 549 г.) династии Лян решил воздвигнуть храм на могиле своего отца, но не мог найти подходящего леса. Всем уездным начальникам был отдан приказ искать годный для постройки материал.

    Случилось так, что богач из Цюйэ по имени Хун приобрел при помощи родственников много товаров и повез их на продажу в Сянчжоу. Через год он купил плот длиною в тысячу шагов, составленный из стволов дерева какой-то редкой, неведомой породы. На обратном пути, в Наньцзине, местный правитель Мэн Шао-цин, желавший выслужиться перед двором, возвел на купца напраслину. У него нашли одежды и шелк, которые было запрещено иметь людям его звания, и купца обвинили, будто он эти вещи украл во время поездки. За нарушение императорского указа несчастного приговорили к смертной казни, плот взяли в казну, чтобы использовать для постройки храма, и стали ждать утверждения приговора.

    За день до казни купец наказал жене и детям положить в гроб желтую бумагу, кисть и тушь и поклялся отомстить обидчику после смерти. Он написал на бумажке много раз имя Мэн Шао-цина и ту бумажку проглотил.

    Прошел месяц. Однажды Мэн Шао-цин сидел в суде, когда увидел, как к нему вошел дух казненного купца. Он хотел сбежать, но понял, что это бесполезно, и признал свою вину. Он умолял о прощении. Вдруг горлом у него пошла кровь, и он умер. Все чиновники и служители, имевшие отношение к осуждению купца, умерли один за другим в течение года.

    Храм еще не был достроен, когда на него упал с неба огонь, и от постройки ничего не осталось. Даже врытые в землю деревянные сваи превратились в пепел.

  

---

    Во времена династии Вэй, в период правления, известный под названием Сяо-чан (Здесь имеется в виду династия Северная Вэй (386-535). Период правления Сяо-чан приходится на 525-526 гг.)., один из дворцовых телохранителей Ло Цзы-юань, называвший себя жителем Лояна, оказался в Пэнчене. Его товарищ по службе Фань Юань-бао собирался возвращаться в столицу, и Ло Цзы-юань попросил его отвезти письмо родителям.

    - Мой дом стоит на берегу реки, к югу от башни Линтай, - сказал он. - К тебе выйдет кто-нибудь из моих родственников.

    В столице Фань принялся разыскивать родных своего сослуживца, но к югу от башни Линтай никакого дома не оказалось. Он уже хотел, было уйти, как вдруг увидел старца, который подошел к нему и спросил:

    - Откуда ты? И почему здесь бродишь?

    Фань охотно рассказал, зачем он прибыл в эти места.

    - Так это же мой сын, - воскликнул старик, взял письмо и повел гостя за собою. Они шли мимо высоких строений, просторных беседок, красивых домов.

    Когда пришли к старику и гость уселся, хозяин велел принести вина. Вскоре Фань увидел, как служанка прошла через комнату с мертвым ребенком на руках, и очень этому удивился. Подали вино, оно было красного цвета и имело приятный аромат. Затем последовали редкие угощения; на столе было все, что только могут дать море и земля. После пира Фань стал прощаться, и старик, проводив его до выхода, сказал, что, к великому сожалению, им больше никогда не придется встретиться. Он тепло простился с гостем и вернулся в дом. И тут же все исчезло. Фань стоял на голом безлюдном берегу реки, которая несла свои воды на восток. Неподалеку он увидел мертвого мальчика, из ноздрей у него еще текла кровь, и Фань догадался, что за вино он пил во время пира.

    Фань вернулся в Пэнчен, но оказалось, что Ло Цзы-Юань куда-то исчез. Три года они служили вместе, и Фаню никогда не приходило в голову, что его приятель - дух реки Лошуй.

    Записки о забытом.

    Лин-юнь, возлюбленная императора Вэнь-ди, родилась в Чаншане, в семье Сюэ. Отца ее звали Сюэ Е, и служил он начальником охраны в Цзуньсяне. Мать была из рода Чэнь и всюду следовала за мужем. Жила она бедно, до вечера вместе с соседками ткала, а когда становилось темно, зажигала светильники из конопли.

    Когда их дочери Лин-юнь исполнилось пятнадцать лету; никто не мог сравниться с нею красотой. Юноши по вечерам приходили, чтобы хоть тайком взглянуть на нее, но она никогда не показывалась.

    В первый год периода правления под названием Сянь-ди (То есть в 264 г.) некто по имени Гу Си, начальник охраны в Чаншаньцзюне, прослышал о красоте Лин-юнь и о том, что семья ее живет в бедности. В то время император набирал себе во дворец юношей и девушек из добропорядочных семей; Гу Си дал родителям Лин-юнь много золота и драгоценных подарков, чтобы они отдали дочь, и добился своего.

    Лин-юнь, узнав, что ей.придется расстаться с родителями, рыдала несколько дней, и платье ее было мокрым от слез. Сидя в телеге, она держала в руках яшмовую чашу, и слезы катились в нее. Пока доехали до столицы, слезы в чаше стали густыми и красными, как кровь.

    Император выслал навстречу Лин-юнь прекрасную колесницу, в которую обычно запрягали сорок коней. Колеса были украшены золотом, ступицы разрисованы синими узорами, а на хомутах висели свадебные колокольчики из серебра; их мелодичный звон разносился по лесам и полям. Колесницу влек черный буйвол; он мог в день пробежать триста ли. Буйвола этого прислали в подарок от правителя соседнего удела. Копыта у буйвола были как у лошади. По бокам дороги горели курильницы из слоистого камня шие, похожего на слюду. Сияние и аромат курильниц, привезенных из далекой страны, прогоняли тяжелые недуги. Несколько десятков ли ехала Лин-юнь этой дорогой, пока добралась до столицы. И вдоль всей дороги стояли светильники. Всадников и колесниц на дороге было столько, что пыль, поднятая ими, застилала луну и звезды. Люди называли эту ночь «пыльной ночью». Был сооружен также холм высотою в тридцать чжанов (Чжан - мера длины, равная 3,2 метра.), подножие которого окружали светильники. Эгот холм назвали «Холмом светильников».

    Когда люди глядели на него издали, то казалось, будто это звезды, упавшие на землю. Сбоку дороги, через каждое ли, стояли медные таблицы высотою в пять чжанов, указывавшие расстояние до столицы. Поэтому путешественники поют:

    Как и прежде, вдоль дороги пыльной

    Ясени безмолвные стоят.

    В башне, что виднеется отсюда, -

    Государь с избранницей своей

    Мелкий дождь, и ветерок прохладный,

    И цветов душистых аромат.

    Золото обочины дороги.

    Отблеск догорающих огней…

    Заключительные две строки имеют вещий смысл. Первая из них означает медные таблицы вдоль дороги; вторая - светильники, горящие вокруг холма. Под словами «отблеск догорающих огней» подразумевается конец династии Вэй (220-264), «золото обочины дороги» означает возвышение династии Цзинь (265-420),ибо слово «золото» - «цзинь» - созвучно с названием династии.

    В десяти ли от столицы девушку встретил император; ехал он на колеснице из резной яшмы. Увидев множество колесниц и людей, он воскликнул:

    - В старину невеста одного императора утром превращалась в облако, вечером - в дождь. А сейчас нет ни облаков, ни дождя и ни утро, ни вечер! Твое имя теперь - Е-лай - Пришедшая Ночью!

    Она поселилась во дворце, и император полюбил ее. Как-то из чужой страны ей прислали в подарок шпильку из огненного жемчуга с изображением дракона и феникса. - Светлый жемчуг и малахит тяжелы для тебя, тем более эта заколка, - сказал император и не отдал ей подарок.

    Е-лай умела вышивать даже без светильника. Император надевал только одежды, сшитые Е-лай. Во дворце ее звала «Чжэнь-шэнь» - «Богиней Иглы-».

    Ученый муж по имени Хоу из Фзнь-иня, живший при династии Суй, был человек необыкновенный. Я, Ван Ду, считаю его своим учителем. Перед кончиной он подарил мне древнее зеркало, сказав при этом:

    - Храни его, и тебя минуют все наваждения. Я принял подарок и очень дорожил им. Зеркало имело восемь цуней (Цунь - мера длины, равная 3,2 сантиметра в поперечнике), на обратной его стороне было рельефное изображение лежащего единорога, вокруг которого располагались черепаха, дракон, феникс и тигр - каждый в своей четверти круга. Ближе к краю следовали восемь триграмм и двенадцать созвездий (Двенадцать созвездий - знаки зодиака.) а по самому краю были отчетливо начертаны двадцать четыре иероглифа, написанные как бы в стиле «ли» (Стиль «ли» - один из стилей китайской каллиграфии.) но таких знаков не найдешь ни в одной книге. Учитель говорил:

    - Эти двадцать четыре знака соответствуют двадцати четырем сезонам года.

    Когда на зеркало падали лучи солнца, то все изображения и знаки его обратной стороны отчетливо выступали на тени, отбрасываемой зеркалом. При легком ударе зеркало издавало чистый звон, который не затихал в течение целого дня. Конечно же, зто было необыкновенное зеркало! И не удивительно, что учитель дорожил им и считал зеркало чудодейственным. Однажды он сказал мне:

    - Давным-давно я слышал, что император Хуан-ди (Согласно преданию, мифический император Хуань-ди жил с 2697 по 2597 год до н. э) отлил пятнадцать зеркал. Первое имело в поперечнике пятнадцать цуней, что соответствует пятнадцати дням - сроку, в течение которого луна из узкого серпа превращается в полный диск. Каждое следующее зеркало было в поперечнике меньше предыдущего на один цунь, - следовательно, это зеркало восьмое по счету.

    Хотя времена Хуан-ди - седая старина и письменных свидетельств об этом не сохранилось, тем не менее в словах такого достойного мужа, каким был учитель Хоу, сомневаться невозможно. В далекую старину Ян добился благополучия, приобретя нефритовый перстень, а Чжан Гун погиб, потеряв свой меч. Ныне наступили тревожные времепа, и я с глубокой печалью взираю на события; вся страна словно охвачена огнем - где найдется место для спокойного житья! И вдобавок ко всем бедам - вот несчастье! - я лишился драгоценного зеркала! Поэтому я хочу рассказать о всех чудесах, связанных с ним, чтобы те, кто станет его обладателем в грядущих поколениях, знали о его происхождении.

    Это зеркало досталось мне в пятом месяце седьмого года правления Да-е (В Китае летосчисление ведется по так называемым эрам, которые чаще всего совпадают с годами правления того или иного императора. Седьмой год правления Да-е приходится на 611 год) от учителя Хоу, кончина которого совпала с моим приездом в Хэдун по окончании срока цензорства. Возвращаясь в шестом месяце того же года в Чанъань, я попал в Чанлэпо и остановился на постоялом дворе, который содержал некий Чэн Сюн. Я достал свое зеркало, чтобы поглядеть на себя и привести в порядок одежду, как вдруг новая служанка хозяина, очень красивая девушка по имени Ин-у, что значит «попугай», повалилась на пол и стала биться головой о доски.

    - Пощадите меня! - кричала она, обливаясь кровью. Я позвал хозяина и спросил, что это значит.

    - Два месяца назад ее привел один приезжий, - отвечал Чэн Сюн, - девушка была очень больна, и человек этот оставил ее, сказав, что заедет за ней на обратном пути. С тех пор он не появлялся, а девушка стала служить у меня. Больше я ничего о ней не знаю.

    Подозревая, что это оборотень, я приблизился к девушке с зеркалом в руках.

    - Пощадите меня, и я приму свой первоначальный вид! - взмолилась она.

    - Сначала расскажи о себе, потом примешь свой прежний вид, - сказал я, пряча зеркало, - и я тебя пощажу.

    Девушка поклонилась и стала рассказывать:

    - Я - тысячелетняя лисица и жила под старой сосной, растущей перед храмом на горе Хуашань. За свои превращения я заслужила кару - смерть. Меня схватил было владыка горы Хуашань, но я ускользнула и бежала в места, где текут реки Хэ и Вэй. Там Чэнь Сы-гун из Сягуя удочерил меня и относился ко мне с добротой. Позднее меня взял в жены человек из тех же мест по имени Чай Хуа, но жизнь с мужем не ладилась, и я убежала на восток. В Ханьчэне мною завладел Ли У-ао, человек жестокий и беспощадный. Несколько лет он силой заставлял меня кочевать вместе с ним, привез меня сюда и здесь покинул. К несчастью, я натолкнулась на это волшебное зеркало и не могу больше скрывать свое подлинное обличье.

    - Ты лисица и, вероятно, принимала человеческий облик для того, чтобы причинять людям зло? - спросил я.

    - Наоборот, чтобы служить им, - отвечала девушка,- Но зверь, принимая облик человека, оскорбляет богов, и я готова принять смерть.

    - Я хотел бы пощадить тебя, если это возможно, - сказал я.

    - Благодарю вас за вашу доброту, но, оказавшись однажды под лучом этого зеркала, я уже не могу сохранять чужой облик. И хотя я в течение долгого времени была человеком, мне придется принять свое настоящее обличье. Об одном только прошу - уберите зеркало в ящичек, чтобы я могла выпить вина перед смертью.

    - А ты не убежишь, если я спрячу зеркало? - спросил я.

    Смеясь, она отвечала:

    - Разве я могу быть такой неблагодарной? Ведь вы, ваша милость, хотели пощадить меня. Но от волшебного зеркала я не могу уйти. Лишь одного хочу - чуточку веселья перед своей гибелью.

    Я убрал зеркало в ящик, угостил девушку вином и пригласил соседей присоединиться к пиру. Девушка быстро захмелела и, поправив одежду, начала танцевать и петь:

    Закончив песню, девушка снова поклонилась, превратилась в лисицу и умерла, к удивлению всех присутствующих.

    В первый день четвертого месяца, в восьмой год правления Да-е, случилось солнечное затмение. Я в это время отдыхал в одной из комнат цензората и вдруг заметил, что стало темнеть. Вскоре пришел служитель и сказал, что затмение еще только начинается. Я поднялся, достал зеркало, чтобы привести себя в порядок, и тут увидел, что оно сильно потускнело и не отражает света. Я догадался, что зеркало имеет связь с тайной мрака и света, иначе почему вместе с затмением солнца оно утратило свой блеск? Не успел я прийти в себя от изумления, как зеркало снова заблестело, солнце гоже начало постепенно открываться. Когда оно засияло по-прежнему, зеркало обрело свой обычный блеск. С этих пор я стал замечать, что во время затмения солнца или луны зеркало становилось тусклым.

    В том же году, в пятнадцатый день восьмого месяца, мой друг по имени Сюе Ся навестил меня и показал приобретенный им бронзовый меч четырех чи в длину, с клинком и рукоятью, сделанными из одного куска; рукоять украшали изображения дракона и феникса, а сверкающий клинок - узоры, напоминающие то языки огня, то рябь на воде.

    - С этим мечом происходят замечательные явления, - сказал Сюе Ся. - Если его положить в темную комнату в пятнадцатый день любого месяца, когда на небе сверкает полная луна, то от меча на несколько чжанов вокруг расходятся яркие лучи. Я владею этим мечом уже несколько лет и, зная, что ты жаден до всяких необычайных древних вещей, как голодающий до пищи и жаждущий до питья, я сегодня ночью готов вместе с тобой испытать мой меч.

    С большой радостью принял я предложение. Небо в этУ ночь было чистое, мы Закрылись в комнате, куда не проникал ни один луч света, и приступили к испытанию. Я тоже достал свое зеркало и положил его около себя. Оно вспыхнуло ярким светом, и в комнате стало светло, как днем. От меча же не исходило никакого сияния. Сюе Ся был очень удивлен и сказал:

    - Убери, пожалуйста, зеркало в ящик.

    Я повиновался, и меч засветился, отбрасывая лучи лишь на один шаг.

    Мой друг, поглаживая меч, вздохнул и сказал:

    - Видно, в Поднебесной и среди волшебных вещей есть свои законы: менее совершенное должно уступать более совершенному.

    С этих пор каждый раз, когда я в полнолуние вынимал зеркало в темной комнате, оно начинало сверкать и далеко отбрасывать лучи. Если же в комнату проникал лунный свет, то зеркало не сияло; разве с блеском солнца и луны может что-нибудь соперничать?!

    Зимою того же года я был временно назначен придворным историком и загорелся желанием составить жизнеописание Су Чо. Случилось так, что мой старый семидесятилетний слуга по имени Бао Шэн некогда находился у него в услужении. Старик был очень сведущ в истории и знал толк в литературных сочинениях. Когда он увидел мои наброски жизнеописания Су Чо, то был повержен в безысходную печаль. Я спросил его о причине этого, и он рассказал следующее:

    - Господин Су был добр и щедр, и мне очень грустно, что все предсказанное им сбылось. Ваше драгоценное зеркало в свое время было подарено ему близким другом Мяо Цзи-цзы из Хэнани, и господин Су очень берег его. В год своей кончины он часто грустил и говорил своему другу: «Смерть моя не за горами, и я беспокоюсь, в чьи руки попадет зеркало! Сейчас я хочу погадать па ветках, а ты будешь присутствовать при этом». Он велел мне принести ветки, сам разложил их и, закончив гадание, сказал: «Через десять лет после моей смерти моя семья утратит это Зеркало. Кому оно достанется - неизвестно. Однако волшебный предмет всегда может дать какое-либо сверхъестественное знамение. Некоторые приметы указывают на то, что зеркало окажется в районе между реками Хуанхэ и Фэньхэ. Об этом говорят и ветки». - «Но кому же оно достанется?» - спросил Мяо Цзи-цзы. Господин Су еще раз внимательно рассмотрел веточки и сказал: «Сначала оно попадет во владение дома Хоу, а потом станет собственностью дома Ван. Что станет с ним после этого, сказать не могу».

    Закончив рассказ, слуга зарыдал. Я собрал сведения о семье Су Чо и узнал, что у него действительно было это зеркало, а после смерти хозяина оно исчезло, - все соответствовало рассказу моего слуги Бао Шэна. Об этом я упомянул в жизнеописании Су Чо, в строках: «Су Чо так искусна гадал на ветках, что мог даже предсказать свое будущее».

    В девятый год правления Да-е в первый день нового года в наш дом пришел за подаянием странствующий буддийский монах из западных областей. Мой брат Ван Цзи, удивленный внезапным появлением монаха, пригласил его в дом и накормил.

    - В этом гостеприимном доме находится волшебное зеркало, - сказал монах, - можно ли посмотреть на него?

    - Как вам стало известно об этом? - спросил мой брат.

    - Я сведущ в магии, - отвечал монах, - и потому могу обнаруживать присутствие волшебных предметов. В течение последних двух лет я наблюдаю зеленоватый свет, исходящий днем из вашего дома, и красный свет, когда сияет луна. Все это приметы волшебного зеркала, и, выбрав благоприятный день, я пришел в надежде увидеть его.

    Брат принес зеркало, монах взял его в руки и начал пританцовывать от радости, потом сказал брату:

    - Это зеркало обладает несколькими волшебными свойствами, о которых вы не знаете. Если зеркало покрыть золотой мазью и посыпать истолченным в порошок жемчугом, то его лучи будут проникать сквозь стены. - Потом он со вздохом продолжал: - Если же перед этим окурить его золотыми благовониями и омыть нефритовой водой, то можно увидеть внутренние органы человека. Но беда в том, что нет лекарств. для лечения обнаруженных недугов.

    Монах оставил золотые благовония, нефритовую воду и другие эликсиры и удалился. С тех пор он не появлялся. Опыты с зеркалом были проделаны, и все вышло так, как говорил монах.

    Осенью того же года я был назначен правителем города Жуйчэн. Перед домом правителя росло многовековое дерево жужуб, возраст которого никто не мог точно определить..По установленному обычаю, правитель, вступая в должность, приносил жертву этому дереву, иначе неминуемые беды ожидали его. Я считал, что злые духи порождены людским воображением, и не собирался приносить положенных жертв, но чиновники и служители умоляли меня не нарушать обычай, а я не смог отказать им и уступил. Затем я подумал, что огромное дерево, имевшее несколько чжанов в обхвате, может и в самом деле быть прибежищем каких-нибудь чудовищ, наделенных магической силой, поскольку никто не осмелился уничтожить его. Поэтому я тайно ото всех повесил волшебное зеркало среди ветвей этого дерева. В ту же ночь, во вторую стражу, раздался оглушающий грохот, подобный грому небесному. Я вскочил с ложа и выбежал из дому. В ночном мраке бушевала гроза, дерево среди молний и грома сияло сверху донизу. Утром под деревом обнаружили огромного змея, издохшего от множества ран. У змея были фиолетовая чешуя и красный хвост, зеленая голова и белый рог, а на лбу виднелся знак «ван» - «князь». Я забрал свое зеркало, велел сжечь змея посреди улицы, а дерево приказал выкопать. Внутри оно оказалось полым, а под корнями обнаружили логово со следами змея. После этого никакие злые духи не беспокоили окрестных жителей/ Зимою того же года я получил приказ проследить за раздачей продовольствия из государственных закромов в округе Хэбэй. Население тех мест страдало от голода и болезней, особенно в окрестностях Пу и Шань. Среди сопровождавших меня людей был уроженец этих мест Чжан Лун-цзюй, семью которого, состоящую из нескольких десятков едоков, преследовали всяческие болезни и недуги. Пожалев этого человека, я захватил свое сокровище и отправился в дом Чжана, Зеркало я оставил хозяину дома, наказав только ночью извлечь его из футляра. При виде зеркала все страждущие сразу поднялись с постелей. Они потом говорили, что лучи предмета, похожего на луну, были холодны как лед и изгнали лихорадку. Поскольку зеркалу не было причинено никакого ущерба, я решил употребить его для облегчения страданий народа, и велел Чжан Лун-цзюю ходить с этим зеркалом по другим домам. Но в ту же ночь зеркало, находившееся в футляре, стало издавать зловещий звон, который разносился далеко вокруг и долго не умолкал. Это показалось мне удивительным. Утром Чжан Лун-цзюй пришел ко мне и сказал:

    - В эту ночь мне приснился человек с головой дракона и туловищем змеи, в алой шапке и в лиловых одеждах. Он назвался духом зеркала по имени Цзы-чжэнь. «Я явился тебе, - изрек он, - потому что оказал помощь твоему семейству. Передай правителю Ван Ду, что болезни, ниспосланные на людей, - наказание неба, так зачем же он хочет заставить меня действовать против воли небесной? К тому же болезни прекратятся через несколько месяцев».

    Я исполнил просьбу духа, и через несколько месяцев больные действительно стали выздоравливать, как и предсказывал дух зеркала.

    В десятый год правления Да-е мой брат Ван Цзи, отказавшись от должности помощника правителя Люхэ, решил отправиться в длительную поездку по стране. Я отговаривал его от этой затеи:

    - Повсюду беспорядки, на дорогах разбойники. Мы с тобою родные братья и никогда еще надолго не разлучались. Мне кажется, будто ты навсегда уходишь от мира. Шан Цзы-пин в давние времена отправился на священные горы (Имеются в виду пять гор, почитавшихся в Китае священными, - Тайшань, Хуашань, Хошань, Хэшань, Суншань) и больше не вернулся. Если ты последуешь примеру Этого почтенного человека, то повергнешь меня в безграничную печаль.

    Я заплакал.

    - Решение мое твердо, и я еду, - отвечал мне брат. - Пусть мой достойный брат не беспокоится обо мне. Ведь у Конфуция сказано: «Муж не подавляет свою волю». Живет человек сто лет и не знает, чем ему заполнить свободное время; добился истины - радуется, упал духом - печалится. Следовать своим желаниям - удел святых.

    Мне ничего не оставалось, как проститься с братом.

    - Перед разлукой есть у меня к тебе одна просьба,- сказал он. - Твое волшебное зеркало - неземная вещь. Я отправляюсь в дальний путь, дай мне его с собою.

    - Могу ли я отказать тебе? - ответил я и отдал Зеркало брату.

    Он уехал и долго не подавал о себе никаких вестей. Лишь в шестом месяце тринадцатого года правления Да-е он вернулся в Чанъань. Отдавая мне зеркало, он сказал:

    - Эта вещь воистину чудодейственна! Простившись с тобой, я отправился сначала к Суншаню и Шаоши (Шаоши - священная гора в провинции Хэнань). Однажды на склоне дня я очутился в диком ущелье и, завидев каменную кумирню, где могли поместиться человек пять, решил заночевать в ней. Ночь выдалась лунная. После второй стражи вдруг появились два человека: один тощий и седой, похожий на буддийского монаха, по имени Шань Гун; Другой - круглолицый черный карлик с белыми усами и густыми бровями, по имени Мао Шэн.

    - Что здесь за люди? - спросил карлик.

    - Искатель необычайного, странствующий по глухим местам, - отвечал я.

    Пришельцы сели и завели долгую беседу, которая показалась мне подозрительной. Полагая, что они явились с дурными намерениями, я незаметно взял ящичек и вынул из него зеркало. Едва оно засияло, оба мои собеседника с хрипом упали наземь. Карлик превратился в черепаху, а монах - в обезьяну. Зеркало я повесил, и к рассвету животные издохли. Черепаха была покрыта зеленой плесенью, а обезьяна - белой шерстью.

    Затем я побывал на горе Цзишань (Цзишань - гора в провинции Хэнань, о которой существует много легенд и преданий), переправился через Иншуй и в уезде Тайхэ осмотрел нефритовый колодец. Около колодца есть пруд, такой глубокий, что вода в нем кажется зеленой. Я спросил о нем дровосека, и тот сказал мне, что пруд этот - страшное место. Здешние жители восемь раз в году приносят ему жертвы и молят о милосердии. Если жертвоприношение не соответствует ритуалу, то из пруда поднимается черная туча и сильный град разрушает плотины и дамбы.

    Я вынул зеркало и обратил его на пруд. И тотчас же вода в нем забурлила, раздался грохот, словно земля содрогнулась. Вдруг вода взметнулась ввысь и разлилась на двести шагов в окружности, а дно оголилось. Посреди пруда лежала рыба длиной более чжана, толщиной с руку. Голова рыбы была красная и острая, как у осетра; лоб белый, вся она была покрыта темными и желтыми полосами.

    Без чешуи, покрытая слизью, она походила на змею и имела рог дракона. Она извивалась в иле и блестела, но далеко уползти не могла. Это был водяной змей, без воды он не мог двигаться. Его закололи и зажарили. Мясо оказалось жирным и вкусным, его хватило на несколько дней.

    Затем я отправился в Бяньчжоу (Бяньчжоу - нынешний город Кайфыд.).

    У правителя города Чжан Ци была больная дочь: с наступлением темноты девочка начинала кричать от нестерпимой боли.

    Я узнал, что болезнь эта давняя. Днем она не дает себя знать, мучения начинаются только с наступлением вечера. Я поселился в отведенном мне помещении; услышав однажды вопли девочки, я достал зеркало и осветил им больную. Она крикнула:

    - Погиб мой милый!

    И тут с постели больной свалился огромный петух и издох. Оказалось, это был старый петух хозяина.

    Когда я переправлялся через Янцзыцзян, возле города Янчжоу, над рекой сгустились темные тучи, вихрь поднял волны, и лодка потеряла управление. Надо было что-то предпринять, иначе мне грозила гибель. Я схватил зеркало и осветил им реку. Луч света пронзил толщу воды до самого дна. Ветер сразу стих, волны улеглись, и в мгновение ока мы очутились в тихой бухте.

    Странствуя в магнитных горах Шэшань, я всходил на горные кручи, забирался в глубокие пещеры; случалось, стаи птиц, страшных и крикливых, набрасывались на меня, медведи преграждали путь. Тогда я доставал зеркало, медведи и птицы поспешно спасались бегством.

    Выбрав удобное время, я решил переправиться через Цяньтанцзян, как вдруг начался отлив и нас понесло в море. Грохот водяных валов был слышен за несколько сотен ли.

    - Валы уж близко, на юг плыть нельзя, - сказал кормчий. - Если не вернемся назад - быть нам в утробе рыб.

    Я вынул зеркало, и взвихренные волны реки застыли, словно облака. Река вокруг лодки расступилась шагов на пятьдесят; вода стала прозрачной, показалось дно, большие черепахи и крокодилы разбегались в разные стороны. Кормчий поставил парус, и мы словно влетели в Наньпу (Напьпу - гавань в уезде Наньчав, провинции Цэянси).Оглянувшись, я увидел, что на том месте, где мы недавно были, горами вздымались водяные валы.

    Потом я поднимался на Тяньтай (Гора Тяньтай находится в провинцииЧжэцзян), любовался гротами и ущельями. Обычно я носил зеркало с собой, но однажды в ущелье я положил его на землю и отошел шагов на сто. Зеркало сияло таким светом, что можно было разглядеть мельчайшую пылинку; птицы в испуге срывались с гнезд и суматошно носились в воздухе.

    Прибыв в Гуйцзи, я познакомился с удивительным человеком по имени Чжан Ши-луань, деяния которого описаны в моих трудах.

    В Юйчжане я встретился с даосом Сюй Цзан-би. Это был седьмой потомок Шэнь-яна, умеющий заговаривать ножи и огонь. Даос поведал мне о том, что у Ли Цзин-шэня, смотрителя государственных амбаров в Фэнчэнсяне, есть три дочери, обольщенные оборотнями. Он пробовал их лечить, но безуспешно. Тогда я отправился в Фэнчэнсянь. В доме Ли Цзин-шэня меня встретили с почетом, я стал расспрашивать хозяина о его дочерях, я он рассказал мне следующее: «Все три дочери живут вместе, в боковой пристройке, каждый день они наряжаются, стараясь перещеголять друг друга. В сумерки они удаляются в свое помещение и гасят светильники. Однако там слышатся разговоры и приглушенный смех. А утром их приходится будить - иначе не проснутся. День ото дня они худеют. Я пытался запретить им наряжаться - грозят повеситься или броситься в колодец. Не знаю, что и делать». Я попросил чиновника показать пристройку. На восточной стороне находилось окно; чтобы его нельзя было плотно закрыть, я днем сломал в оконном переплете четыре перемычки, заменив их палочками.

    Когда солнце закатилось, хозяин сказал, что принаряженные девушки удалились в свои покои. Настала первая стража, мы прислушались: в помещении девушек слышались голоса и смех. Я рванул на себя оконный переплет и осветил зеркалом помещение. Все три девушки разом воскликнули: «О, муж мой! Он погиб, погиб!» Сначала ничего не было видно. Я подвесил зеркало и оставил его до утра в девичьих покоях. А когда рассвело, мы увидели двух крыс, совершенно голых, без единого волоска. Одна длинная и худая, другая - жирная, весом цзиней в пять. Рядом с дохлыми крысами лежал ящер величиной с человечью руку, покрытый переливающейся всеми цветами радуги чешуей; голова его была увенчана рожками; длинный хвост распластался по полу. С этих пор девушки выздоровели.

    Отсюда я отправился прямо в Лушань, где провел несколько месяцев в рассеянной праздности, бродил по лесам и дебрям, ночевал под открытым небом. Тигры и леопарды, шакалы и волки разбегались - стоило лишь направить на них луч зеркала. Чиновник в отставке Су Бин, живший в Лушане, человек ученый, обладавший даром предвидения, говорил мне: «Волшебные вещи недолго остаются среди людей. Ныне в мире всюду смуты и беспорядки, и вам следовало бы вернуться в родные места, пока цело зеркало, оберегающее от бед».

    Я согласился с ним и отправился в обратный путь на север, однако замешкался в Хэбзе, и однажды ночью мне приснилось, будто зеркало сказало мне: «Я скоро покину мир людей и хочу проститься с твоим братом, возвращайся скорее в Чанъань». Во сне я обещал выполнить его желание. Проснувшись утром, я предался размышлениям и почел за лучшее немедленно вернуться в Чанъань. И вот я с тобой, обещание мое выполнено. Но я боюсь, что ты скоро лишишься своего волшебного зеркала.

    Через несколько месяцев мой брат уехал в Хэдун. В пятнадцатый день седьмого месяца, в тринадцатый год правления Да-е, из ящика, где хранилось зеркало, послышался печальный звон. Сначала слабый и отдаленный, он быстро нарастал, пока не стад подобен вою дракона и реву тигра. Некоторое время тревожные звуки оглашали воздух, потом медленно стихли, Я открыл ящик и увидел, что зеркало исчезло.

Перейти на главную страницу сайта.  http://ladoved.narod.ru

Используются технологии uCoz