ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ СУДЬБЫ Вольдемар БАЛЯЗИН

НЕДОПЕТАЯ ПЕСНЯ РОССИИ

В ночь с 14 на 15 октября 1814 года в Москве, у Красных ворот, в доме генерал-майора Федора Николаевича Толя в семье отставного капитана Юрия Петровича Лермонтова родился сын.

Его назвали Михаилом и ранней весной следующего года отвезли в деревню Тарханы, к бабушке.

Деревня эта находилась в Чембарском уезде, Пензенской губернии. Там-то и прошло детство Мишеньки Лермонтова — будущего великого поэта.

Что видел он там? Что рассказывали ему в первые годы жизни? Что запомнилось ему лучше всего?

Самое первое его впечатление — песня маменьки. Вспоминая об этом, пятнадцатилетний Михаил Лермонтов писал: «Когда я был трех лет (на самом деле ему только шел третий год), то была песня, от которой я плакал; ее не могу теперь вспомнить, но уверен, что если б услыхал ее, она бы произвела прежнее действие. Ее певала мне покойная мать».

А когда мальчику шел третий год, маменька умерла. Мишенька на всю жизнь запомнил сцену похорон и через восемнадцать лет так описал их:

Он был дитя, когда в тесовый гроб

Его родную с пеньем уложили.

Он помнил, что над нею черный поп

Читал большую книгу, что кадили,

И прочее... и что, закрыв весь лоб

Большим платком, отец стоял в молчанье.

И что, когда последнее лобзанье

Ему велели матери отдать,

То стал он громко плакать и кричать...

1

Маменьку похоронили в Тарханах, там, где прошло его детство, и Мишенька часто подолгу простаивал в семейном склепе у могильной плиты, на которой было написано: «Под камнем сим лежит тело Марии Михайловны Лермонтовой, урожденной Арсеньевой, скончавшейся 1817 года февраля М к>, в субботу, житие ей было 21 год, 11 месяцев, 7 дней».

Елизавета Алексеевна, полагая, что не будет ей счастья в доме, где умерли и муж ее и дочь, приказала снести старые господские хоромы, а на их месте велела воздвигнуть церковь во имя святой Марии Египетской — ведь покойную ее дочь тоже звали Марией. А рядом с церковью построила дом с меюни ном, где и стала жить со своим внуком.

А когда было ему шесть лет, он нарисовал на листке синий бумаги в доставшемся ему альбоме двоюродной его тетки памятник, окруженный цветами, и урну.

Это был один из первых дошедших до нас рисунков Лермонтова, и, наверное, совсем не случайным окниикн именно этот сюжет — смерть матери, поразившая воображении млш. чика на многие годы.

Домашние, наблюдавшие маленького Мишеньку, с удивлением заметили, что, едва научившись говорить, он стал рифмовать слова, а потом и короткие фразы.

Почти тогда же начал он и рисовать, ползая по обитому сукном полу в своей детской комнате и чертя по сукну мелом. И даже на портрете — самом раннем, где Мишеньке около трех лет, он изображен с мелом в правой руке и свитком с рисунками — в левой. ■

И, конечно же, не случайно, что одно из первых своих стихотворений, названное «Поэт», тринадцатилетний Лермонтов посвятил великому итальянскому художнику Рафаэлю.

Живою кистью окончал: Своим искусством восхищенный Он пред картиною упал!

А потом Лермонтов писал, что поэт, как и художник, воспевает красоту мира. И это делает художников и поэтов родными братьями...

Через девять дней после смерти маменьки из Тархан уехал отец Мишеньки — отставной капитан Юрий Петрович Лермонтов.

Когда мальчик подрос, он узнал, что виновником смерти маменьки была не столько чахотка, сколько отец его — Юрий Петрович — любитель вина, женщин и карточной игры.

Он узнал, что однажды, возвращаясь из гостей, отец ударил маменьку кулаком по лицу и именно после этого она и заболела.

Но хотя всю свою короткую жизнь Михаил Лермонтов жалел

2

и любил страдалицу мать, он не позволял себе никаких дурных чувств по отношению к отцу.

А когда отец скончался, то шестнадцатилетний поэт посвятил ему такие стихи:

Ужасная судьба отца и сына

Жить розно и в разлуке умереть

И жребий чуждого изгнанника иметь

На родине с названьем гражданина!

Но ты свершил свой подвиг, мой отец,

Постигнут ты желанною кончиной;

Дай бог, чтобы, как твой, спокоен был конец

Того, кто был всех мук твоих причиной!

Но ты простишь мне! Я ль виновен в том,

Что люди угасить в душе моей хотели

Огонь божественный, от самой колыбели

Горевший в ней, оправданный творцом?

Однако ж тщетны были их желанья:

Мы не нашли вражды один в другом,

Хоть оба стали жертвою страданья!

Не мне судить, виновен ты иль нет...

Отец отвечал сыну тем же. В оставленном завещании Юрий Петрович писал: «...Ты одарен способностями ума,— не пренебрегай ими и всего более страшись употреблять оные на что-либо вредное или бесполезное: это талант, в котором ты должен будешь некогда дать отчет Богу!.. Ты имеешь, любезнейший сын мой, доброе сердце... Благодарю тебя, бесценный друг мой, за любовь твою ко мне и нежное твое ко мне внимание».

О чем еще рассказывали мальчику в годы его детства?

Не только об отце, который не жил с ним, и не только о матери,

так рано оставившей его.

Как и всякий благородный человек, Лермонтов не мог не интересоваться своим родословием, и здесь для него оказалась масса прелюбопытнейших сведений.

На протяжении всей своей жизни Михаил Юрьевич не переставал интересоваться своей генеалогией. А она была более чем неординарна.

По отцу предками Лермонтовых были шотландские дворяне, происходящие от легендарного Лерманта — поэта-прорицателя, основоположника шотландской литературы, известного в народе под именем Томаса-Рифмача.

Томас Лермант получил права дворянина во второй поло-

3

вине XI века от шотландского короля Малькольма III за то, что помог ему в междоусобной войне с Макбетом — тем самым Макбетом, который был обессмертен Шекспиром.

В 1613 году один из потомков Томаса Лерманта — Георг (Юрий) оказался в России во время польско-шведской интервенции и вместе с шестьюдесятью своими соотечественниками перешел на русскую службу. Потом он служил в войске князя Пожарского и погиб за свою новую родину, сражаясь против поляков.

Потомки Лерманта служили России верой и правдой и почти все были офицерами: прапрадед был капитаном в армии Петра I, прадед — секунд-майор, а дед—поручик в армии Екатерины II, отец, как мы уже знаем, вышел в отставку — капитаном.

Шотландские прародители со стороны отца дополнялись татарскими предками со стороны матери.

Ее род в России вел свое начало от перешедшего на службу к Дмитрию Донскому татарского мурзы Челебея. В четырнадцатом колене в родословии Арсеньевых значится дед поэта Михаил Васильевич — капитан лейб-гвардии Преображенского полка, предводитель дворянства Чембарского уезда Пензенской губернии. Мишенька назван был в честь, и по утверждению домочадцев, знавших чембарского предводителя, внук перенял от него и характер, и привычки, и нрав, и свойства.

Михаил Васильевич был умен, влюбчив, необуздан нравом, непредсказуем в поступках. Он увлекался театром и нередко устраивал в Тарханах, купленных им у помещика Нарышкина, любительские спектакли и маскарады.

1 января 1810 года в доме Арсеньевых ставили «Гамлета», и сорокадвухлетний хозяин усадьбы играл роль могильщика. В антракте Михаил Васильевич сел между женой и дочерью и, обняв их за плечи, сказал: «Ну, любезная моя, Лизанька, ты у меня будешь вдовушкой, а ты, Машенька, будешь сироткой». С тем «могильщик» в костюме и гриме вышел в гардеробную комнату и там отравился.

Спасти его не удалось.

Скоропостижная вдова, забрав пятнадцатилетнюю дочь, тотчас же уехала, не оставшись на похороны и приказав дворовым самим предать самоубийцу земле. Она была не просто обижена, но уязвлена и оскорблена нелепой и греховной смертью мужа, бросившего содеянным тень и на нее и на осиротевшую дочь.

Елизавета Алексеевна была горда, независима и самолюбива. Ее характер в значительной мере был плодом на старом и богатом генетическом древе ее рода — рода состоятельных и на редкость хозяйственных русских дворян Столыпиных.

5

Елизавета Алексеевна гордилась своим происхождением, и Мишенька знал, что в родстве с его бабушкой были князья Черкасские, Трубецкие, Вяземские и Горчаковы, графы Мордвиновы и Шереметевы, столбовые дворяне Анненковы, Воейковы, Евреиновы, Философовы и многие иные.

Из рода Столыпиных вышли крупные государственный и военные деятели — министры, командиры полков, губернские предводители -дворянства, дипломаты. Один брат бабушки поэта — Александр был адъютантом Суворова, другой — Аркадий— тайным советником и сенатором, другом знаменитою М. М. Сперанского, третий — Николай — генерал-лейтенантом, военным губернатором Севастополя, четвертый — Дмитрий — другом Пестеля, командир корпуса, которого декабристы прочили в состав своего Временного правительства. Наконец, пятый — младший брат бабушки — Афанасий — участник Бородинского сражения, награжденный золотой шпагой «За храбрость». Это он рассказывал поэту о великом сражении под Москвой, и его впечатления помогли Лермонтову написать одно из лучших своих стихотворений — «Бородино». (Кстати, первое из опубликованных им стихотворений).

6

Со Столыпиными — дядьями и тетками, двоюродными и троюродными братьями и сестрами — дружил Михаил Лермонтов и всегда замечал, что все они представляют собою сплоченную семейную корпорацию людей талантливых, жизненно стойких, чаще всего практичных и жестких, целеустремленных и волевых, не лишенных романтизма и мечтательности, но вместе с тем достаточно прочно стоящих на земле.

Многими из этих качеств обладала и бабушка Мишеньки. Твердость характера, свойственная Елизавете Алексеевне и до смерти мужа, после того стала еще сильнее.

Именно с нею предстояло теперь жить ее дочери, а после того, как Мария Михайловна скончалась, на руках Елизаветы Алексеевны остался и ее единственный сын — Мишенька. С самого начала жизни был он окружен трепетной заботой и безмерной любовью бабушки. В письме к своей троюродной сестре — Прасковье Александровне Крюковой — Елизавета Алексеевна писала о внуке: «Он один свет очей моих, все мое блаженство в нем».

7

О его детстве сохранились воспоминания тарханских трестьян. Вот лишь некоторые из них.

На день рождения бабушка однажды спросила его:

—  Что подарить тебе, Мишенька? И он ответил:

—  Дайте мне один день поуправлять имением.

Бабушка согласилась, и Мишенька в этот день подарил крестьянам барскую рощу — Долгую рощу, как ее называли.

Только бабушка на следующий день рощу эту отобрала назад.

Однако в другой раз Мишенька сумел настоять на своем. А дело было так: крестьяне собрали 36 рублей, купили красивого серого коня и подарили его молодому барину. Мальчик был несказанно рад подарку и упросил бабушку, чтобы она разрешила крестьянам, которые подарили ему коня, взять из Долгой рощи столько леса, сколько нужно будет, чтобы построить каждому из них по новой избе.

Бабушка разрешила, и в деревне появилась новая улиц<1,