ИЗДАТЕЛЬСТВО «ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА»
МОИ ПЕРВЫЕ КНИЖКИ
ГЕННАДИЙ СНЕГИРЁВ
ОБИТАЕМЫЙ ОСТРОВ
Рисунки Н. Устинова
Москва «Детская литература» 1973
ЛАМПАНИДУС
В самом углу Тихого океана, около Камчатки, есть Командорские острова. Я увидел их зимой.
Острова торчали огромными белоснежными сугробами в зелёном, зимнем океане.
Снег на верхушках сугробов курился от ' ветра.
Подойти кораблю к островам нельзя: высокие волны разбивались об отвесный берег. Дул ветер, на палубе выла вьюга.
Корабль наш был научный: мы изучали зверей, птиц, рыб. Но сколько ни вглядывались в океан, ни один кит не проплыл мимо, ни одна птица не пролетела к берегу и на снегу не видно было ничего живого.
Тогда решили узнать, что делается в глубине. Стали опускать в океан большой сачок с крышкой.
Опускали сачок долго. Солнце уже закатилось, и сугробы стали розовыми.
з
Когда сачок подняли, было уже темно. Ветер раскачивал его над палубой, и сачок мерцал в темноте синими огоньками.
Весь улов свалили в литровую банку и унесли в каюту.
Попались тонкие нежные рачки и совсем прозрачные рыбки.
Я вытащил всех рыбок из банки, и на самом дне оказалась маленькая, величиной с мизинец, рыбка. Вдоль всего тела тремя рядами, как пуговицы, горели живые синие огоньки.
Это был лампанидус — рыбка-лампочка. Глубоко под водой, в кромешной тьме плавает она живым фонариком и освещает себе и другим рыбам путь.
Прошло три дня.
Я зашёл в каюту. Маленький лампанидус давно умер, а огоньки всё горели синим, нездешним светом.
ОБИТАЕМЫЙ ОСТРОВ
В океане много маленьких островков. Некоторые ещё на карту не занесены, только что родились. ;
Одни островки под водой исчезают, а другие появляются.
Наш корабль шёл в открытом океане.
И вдруг из воды скала' торчит, об неё бьются волны.
Это верхушка подводной горы над водой показалась.
Корабль развернулся и у островка стал, покачивается на волнах.
Капитан приказал матросам спустить на воду шлюпку.
— Это, — говорит, — необитаемый остров, надо его разведать.
Высадились мы на него. Островок как островок, ещё даже мхом не успел зарасти, одни голые скалы.
Я когда-то мечтал на необитаемом острове пожить, только не на таком.
Хотел я уже возвращаться к шлюпке, смотрю — трещина в скале, а из трещины торчит птичья голова и на меня смотрит. Подошёл я поближе, а это кайра. Снесла яйцо прямо на голый камень и сидит на яйце, ждёт, когда выклюнется птенчик. Я её за клюв потрогал, она не боится, потому что не знает ещё, что за зверь такой — человек.
Страшно ей, наверное, одной на островке жить. В сильный шторм волны и до гнезда до-хлёстывают.
В это время с корабля стали давать гудки, чтоб возвращался на корабль.
Попрощался я с кайрой и пошёл к шлюпке.
Когда на корабле капитан спросил про остров, живёт ли кто на нём, я сказал, что живёт.
Капитан удивился.
— Как же, — говорит, — так? Этого острова ещё на карте нет!
— Кайра, — говорю, — не спрашивала, есть он на карте или нет, поселилась — и всё; значит, остров этот уже обитаемый.
КАЧУРКА
В бурю волны поднимаются выше корабля.
Думаешь: вот-вот волна накроет! Нет, прошла, следующая накатывается.
И так без конца: то опустит корабль в бездну, то поднимет высоко-высоко.
Вокруг одни волны и волны.
В такой шторм даже киты держатся в глубине.
И вдруг между волнами что-то белое мелькает, как зайчики, ниточкой друг за другом верхушки волн пробуравливают.
Присмотришься получше, а это стайка качурок летит, только белые брюшки видно.
Не успеют качурки от волны увернуться, накроет их вода — они с другой стороны вынырнут. Лапками от волны оттолкнутся и дальше с криком летят. И как-то за них радуешься: маленькие они, а бесстрашные.
Стоял я однажды ночью на вахте. Ветер был сильный — брезент с трюма сдуло, — и капитан приказал скорее закрепить его, не то унесёт в море.
Прожектор зажгли, осветили палубу. Брезент раздувает, а мы его стараемся удержать. На ветру руки мёрзнут, пальцы не слушаются. Наконец закрепили.
Пошёл я на корму прожектор выключать. Смотрю — из темноты птица величиной со скворца вынырнула и ударилась о прожектор. Бегает от меня по палубе, никак не может взлететь. Прожектор я выключил, а птицу принёс в каюту. Это была качурка. Она на свет залетела. Сама серая, на брюшке белое зеркальце, а лапки ма-
п
ленькие и с перепонками, поэтому она может взлететь только с воды.
Качуркино сердечко в моей руке так и бьётся — тук-тук, тук-тук! Даже клюв раскрыла от страха — никак отдышаться не может.
Вышел я с ней на палубу, вверх подбросил — она улетела. А куда — сам потом удивлялся, когда на карту посмотрел: корабль наш шёл в открытом океане, за сто километров от берега.
РАЧОК-МОРЕХОД
После плавания поставили наш корабль в док — от ракушек и морской травы чистить. Столько их на корабельном днище развелось, что кораблю плыть мешают. Целая борода волочится за ним по морю.
Вся команда чистила: кто скребком, кто щётками, а некоторые ракушки приходилось отбивать долотом — так крепко пристали к днищу.
Чистили мы его, чистили, а боцман говорит:
— Как выйдем в море, снова обрастём: в море-то всякие рачки да улитки только и ищут, на
13
ком бы поселиться. Так их много развелось, что дна морского не хватает, на корабельном дне селятся!
И правда, упорные они, никак не хотят расставаться с кораблём.
Наконец всё дно вычистили. Начали красить. Подходит ко мне боцман и спрашивает:
— Это ты нос чистил?
— Да, — говорю, — я.
— Там, — говорит, — у тебя здоровый морской жёлудь торчит, надо его отбить.
Пошёл я отбивать морской жёлудь.
Это такая ракушка белая с крышечкой, а внутри притаился рачок, ждёт, когда наш корабль выйдет в море, тогда он крышечку откроет и высунется.
«Нет, — думаю, — не дождёшься!»
Взял железный скребок и стал жёлудь скребком сбивать, а он никак не поддаётся.
Меня даже зло взяло.
Я ещё сильнее на него нажал, а он внутри чавкает и не поддаётся, только крышечку чуть-чуть приоткрыл — посмотреть, кто это его тревожит.
Уже всё дно закрасили, остался только нос.
«Эх, — думаю, — пускай живёт. Может, это рачок-мореход. С детства не захотел на дне спо-
15
койно жить, прицепился к нашему кораблю и по морям скитается!» Когда нос докрашивали, я взял кисть и вокруг жёлудя краской круг обвёл, а его не тронул.
Боцману я ничего не сказал, что на носу жёлудь остался.
Когда мы в море вышли, я всё про этого рачка думал: сколько ещё ему придётся испытать штормов!
Цена 5 коп.
ИЗДАТЕЛЬСТВО «ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА»
В серии «Мои первые книжки» для детей дошкольного возраста в 1973 году издаются:
Алексеев С. — СНЕГИРЬ
Андерсен Г.-Х. — СТОЙКИЙ ОЛОВЯННЫЙ СОЛДАТИК Бажов П. — СЕРЕБРЯНОЕ КОПЫТЦЕ
Б а р т о А, — ДОМ ПЕРЕЕХАЛ
Вангели С. - ШАПКА ГУГУЦЭ
Воронкова Л. — МАША-РАСТЕРЯША
Воскресенская 3. — ПАПИНА ВИШНЯ
Гайдар А. - СКАЗКА О ВОЕННОЙ ТАЙНЕ, О МАЛЬЧИШЕ-КИБАЛЬЧИШЕ И ЕГО ТВЁРДОМ СЛОВЕ
Крылов И. — СТРЕКОЗА И МУРАВЕЙ
Маршак С. - УСАТЫЙ-ПОЛОСАТЫЙ
Некрасов Н. — ДЕДУШКА МАЗАЙ И ЗАЙЦЫ
Чуковский К. — МОЙДОДЫР.
Для дошкольного возраста Снегирёв Геннадий Яковлевич
ОБИТАЕМЫЙ ОСТРОВ
Ответственный редактор К. Д. Арон. Художественней редактор А. В. Пацина. Технический редактор Р. Б. Сиголаева. Корректор Э. Н. Сизова, Сдано в набор 2/Xi I 1972 г. Подписано к печати 30^1 1973- г. Формат 7OXi00Vi6. Печ. л. 1. Усл. печ. л, 1,3. (Уч.-изд. л. 0,77). Тираж 1800 000 экз. ТП 19W3 № 128. Бум. № 2. Ордена Трудового Красного Знамени издательство «Детская литература» Государственного комитета Совета Министров РСФСР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли Москва, Центр, М. Черкасский пер., 1. Калининский полиграфкомбинат детской литерйтуры Poet лавполиграфпрома Государственного комитета Совета Министров РСФСР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли. Калинин, проспект 50-летия Октября, 46. Заказ № 94.